Лиловая единорожка, последовав примеру Зара, поинтересовалась у Фореста цветком, а точнее где именно он был сорван. Такое внимание гостей к растению немного смущало знахаря, ведь она, будучи алхимиком и зельеваром, должна была быть более заинтересована в этом растении, нежели случайные прохожие, но Ани, наоборот, совсем не интересовалась растением. Быть может тому причиной было то, что она предпочитала изучать свойства растений самостоятельно, причем изучать их, не рассматривая родину, исследуемого цветка. Да, иногда кобылке были необходимы подобные знания, чтобы определить степень токсичности или, наоборот, эффективности исцеления, но в таких случаях Ани отправлялась в балтимейерскую библиотеку и искала там требующиеся сведения.  Так что пропустить мимо ушей ответы на вопросы про Снежноцвет было бы не практично, и потому Эля слушала рассказ единорога.
  Между тем, Аурелия создала несколько кубиков льда в своем чае и подала их жеребцу, который, естественно предложил ей заморозить ведро воды, которое кобылка должна была принести, чтобы можно было заняться селекцией снежноцвета. Форест так увлекся своими фантазиями, что не заметил, как в окно стали стучаться, зато это заметил Зар. Нарит повернулся к окну и стал смотреть в него, разглядывая кто же это был, затем посмотрела в окно и хозяйка дома. Новыми посетителями оказалась парочка местных жеребят. Опыт Ани подсказывал, что эти "клиенты" пришли отнюдь не за лечебными травами или снадобьями, а скорее, чтобы подразнить единорожку или выполнить что-то на спор в её доме. Уж такова природа жеребят: не задумываться о последствиях своих поступков и не думать как нетерпимо к другим они поступают.
- Упс...  Кажется, я испугал кого-то из ваших клиентов...  - немного неловко произнес Зар.
— Нет, это не клиенты, так, местная ребетня, что немного побаивается знахарей и единорогов, - с легкой улыбкой ответила Ани. — Они боятся того, чего не понимают, но в то же время хотят показаться храбрыми, вот и пытаются "победить зло", крича что-то обидное, или еще хуже, занимаясь вандализмом...
Вздохнув, Ани поднялась и направилась к входной двери. Отворив её, она подошла к жеребятам и, строго взглянув, произнесла:
— Ну? Зачем пожаловали ко мне?

Вслед за хозяйкой дома вышла и единорожка, которая почему-то решила, что от детей можно будет откупиться. Естественно это не помогло, но эти жеребята хотя бы имели какие-то нормы воспитанности и не стали грабить бедную наивную странницу, вместо этого кобылка вежливо отказалась и приструнила младшего жеребенка, который продолжал называть всех бабайками. Знахарь чуть заметно улыбнулась. Все же кобылки куда мудрее жеребят. Они не стремятся поработить то, чего не знают, но стремятся понять это, - подметила она про себя. Дальше все эта же пони пояснила, зачем же они пришли сюда: передать подарок в знак благодарности за помощь. Именно благодаря подобным деяниям кобылка всегда имела почти все, что необходимо не выходя далеко от своей хижины.
— Передай ему мою благодарность за еду и пожелания стараться больше не надрываться так сильно — добрым голосом ответила единорожка, приняв корзинку.
- А кто этот страшила? - не выдержав, спросил один из жеребят. Ани расстроено и немного устало вздохнула. Привить жеребятам любовь к наритам, особенно, что и взрослые, да и сама Анимадриэль, если честно не доверяли им и даже в некоторой степени боялись их, было бы трудно. Сама Эля могла ужиться почти с кем угодно, игнорируя предвзятое отношение, что диктовало общество, но если бы даже ей удалось научить чему-то подобному местных жеребят, то их родители точно бы спасибо не сказали за эти уроки толерантности, более того, велика вероятность, что они натворили бы что-то ужасное. Поэтому кобылка не стала как-либо защищать нарита, а только  строго спросила:
— Все? Вам больше ничего не надо? — жеребята покачали головами и кобылка немного устало попрощалась. — Тогда прощайте, и еще раз спасибо за еду.
После этого кобылка направилась в дом, поставила корзинку с продовольствием в коридоре, планируя рассортировать все, когда уйдут гости, и вернулась в гостиную.
— Простите их, — извинилась она перед Заром, — жеребята... не знают, как слова ранить могут...

У городов, что находятся в дали от эпицентра громких событий есть такая особенность, что если что-то и случается экстраординарное, это взбудоражит всех в первый день, но и при этом все вернется к первозданному спокойствию, будто бы ничего и не случилось. Даже в беседах вряд ли после мелькнет хоть малейшее упоминание о произошедшем. Для кого-то подобное постоянство и спокойствие является благом, а для кого-то течение жизни может навевать скуку с каждым днем. Ани была, пожалуй, золотой серединой из этих двух типов личностей, пребывающих в тихих местах, на подобие окрестностей Балтимейра.
Прошло около пары месяцев, а может и больше с нападения стража леса близ хижины знахарки на жеребят, и очередной день кобылки был мало чем отличен от того самого дня, сменилась разве что настольная книга пони, повествуя теперь о приключениях мага и эксцентричной пегаски, похищенной в жеребячестве из дому, а ныне пытающейся вернуться домой, переходя буквально от одного мира к другому. Также к ежедневной рутине единорожки добавился пункт наблюдения за Снежноцветом. Хотя скорее за снежным цветком больше ухаживал Форест, оставляя для Ани лишь заботу о его полезных частях и их исследовании. Так или иначе, но после утреннего пробуждения и окончания обязательных утренних дел, кобылка вновь сидела в своем кресле у окна, увлеченная спектральным походом двух пони истории. Не сказать, чтобы кобылка желала оказаться в подобного рода приключении, поскольку эта книга содержала в себе куда больше сражений и моментов, когда герои были на волосок от гибели, но и спокойная жизнь на окраине все меньше (не без влияния прочитанных книг) влекла знахарку. Впрочем, ввиду своей нерешительности, да и ввиду случайных странников из дальних земель, Ани не грозило в ближайшее время даже приблизиться к своим мечтам о приключениях. Однако, как известно, Судьба падка на сокровенные желания мечтателей и частенько дарит им того самого таинственного путника, пришедшего с пыльной дороги неизвестных краев. Как знать, как скоро в размеренную и тихую жизнь единорожки ворвется очередной шанс помчаться за приключениями на свою голову и круп.

От чтения книги кобылку отвлек стук в дверь. Ани хмыкнув и заложив закладку в книгу, а после отложив её, направилась к прихожей и приоткрыла дверь. На пороге хижины знахарки стояла пони в плаще, под которым можно было увидеть сине-серый окрас шерстки, также эта пони помимо плаща скрывала свою внешность маской, которая, как показалось единорожке скрывала за собой несколько не типичную форму мордочки. Но что сильнее всего бросилось в глаза Ани, так это вертикальные зрачки обрамленные светло-голубым цветом радужки, что смотрели на целительницу из-под маски. В том, что они вертикальные, и знахарке не почудилось, Ани до конца не была уверена, поскольку таинственная пони вскоре спрятала глаза в тени своего плаща. Рост же кобылки, а об этом единорожке говорило стройное телосложение пришедшей, был ниже почти что на пол головы роста высокой для своей расы Ани, отчего могло бы сложиться впечатление, что хозяйку и посетительницу разделяет разница в возрасте близкая к декаде, однако все те же маска и общая таинственность гостя давали понять, что суждение о возрасте по росту будет крайне ошибочным. Несколько смущенная появлением на её пороге пони, обладающей подобными глазами, да и к тому же скрывающую свою внешность, но куда менее растерянная, как при встречи с наритом, кобылка не сразу нашла как поприветствовать гостью, но все же произнесла:
– День добрый, мисс. Чем могу вам быть полезна? Ох, проходите, не стоит стоять в дверях, – достаточно мелодично пригласила единорожка войти свою гостью. – Быть может, чаю?
Подобные гости на пороге дома однозначно вселяли в сердце пони пр примерно такое же смятение, как и те же нариты, однако что-то в вошедшей гостье вселяло меньшие опасения, даже с учетом того, что единорожке быть может и показалось. Впрочем, при всем этом, Эля старалась всеми силами показать себя хорошей хозяйкой, и когда голубая кобылка прошла внутрь жилища, единорожка услужливо предложила ей присесть на диван достаточно плавным и умиротворенным жестом, затворив за вошедшей дверь.
– Итак, чем могу я быть вам полезна? – повторила свой вопрос пони, встав возле дивана рядом с гостьей.

Когда гостья отказалась от чая, единорожка лишь пожала плечами, не став настаивать. Обычно предложение чая было простой формальностью, от которой посетители хоть порой и отказывались, но крайне редко ссылаясь на собственную спешку. Ани сразу же приступила к врачеванию, не смея задерживать пони, создав вокруг рога светло-желтую ауру, кобылка склонилась над выставленным копытом пациентки и, не прикасаясь им к самой ноге, провела усилившейся аурой вдоль всей ноги, гостья же в этот момент могла почувствовать легкое ощущения тепла по мере прохождения ауры. Когда же знахарка достигла участка с небольшим шрамиком, загадочная пони могла почувствовать слабое покалывание и чуть более теплое ощущение в данном месте. Ани, погасив рог, внимательно присмотрелась к шраму, который по форме напоминал укусы пони, только как будто бы эти самые пони были не больше пары дюймов в размерах. Также среди этих укусов виднелись небольшие ранки, которые выделялись своей аккуратностью, будто бы их специально то ли наносили, то ли обрабатывали.
После осмотра, Эля сразу же вспомнила нечто подобное из книг по магическим существам и их ядам. Конечно, для верности стоило бы поискать эту книгу и вычитать подробнее, кто мог нанести подобные раны, однако пони была почти уверена, что это дело копыт, а точнее зубов бризи или фей, обладающих хоть может и слабым в соотношении размеров токсичным ядом магического происхождения, но его действие может быть крайне не предсказуемым. Поэтому пони на всякий случай после задумчивого хмыканья вновь зажгла свой рог уже более желтым свечением и сконцентрировалась на области вокруг шрама, ища остатки магического яда. Пациентка в это время могла чувствовать весьма противоречивые ощущения вокруг шрама, поскольку то место как будто бы то нагревалось, то охлаждалось, то немело, а то начинало становиться особо чувствительным, боли при этом кроме той, что испытывала пони прежде, она не должна была ощущать.
– Знаете, случай у вас и правда занятный, – задумчиво произнесла пони после осмотра, направившись в кладовку за мазями, продолжая между тем говорить. – И, боюсь, как бы вам не не хотелось бы раскрывать подробности, но я буду вынуждена узнать хотя бы некоторые из них.
Тут голос кобылки затих, а из кладовки можно было слышать едва различимое бормотание, перечисляющее что из трав и склянок стоит взять. Наконец, спустя несколько секунд, хозяйка дома вернулась к своей гостье с двумя склянками, одна из который содержала мазь, а другая какие-то травы.
– Вы прежде обращались к какому-либо доктору с этой травмой? Я имею ввиду сразу же как получили её. Он проверил наличие яда в укусе? – несколько строго, больше даже нравоучительно спросила пони и, не дожидаясь ответа, направилась на кухню, все еще продолжая свой то ли монолог, то ли все же диалог. – Боль правда не от него, ровно как и онемения, так что за это можно не беспокоиться. Но все же ради вашего же блага мне бы хотелось услышать точный и честный ответ.
Оказавшись на кухне, хозяйка взяла ложку и кружку, налив в неё до половины питьевой воды, а после вернулась к пациентке, ничего не говоря, давая, по всей видимости, ей полностью выговориться. И пока пони говорила, сама Анимадриэль в это время высыпав из склянки с травами щепотку в кружку, начала помешивать воду ложкой, нагревая воду простым заклинанием огненной магии.

– Что ж, вы явно отличаетесь везением, поскольку либо прежний доктор обладал достаточной квалификацией, либо ему просто повезло не допустить большего распространения яда. Впрочем, у вас появились антитела против малой дозы этого яда, так что ближайшие пару недель, если вы решитесь вновь встретиться с зубами этих существ, у вас будет чуть больше шансов на удачный исход, – подметила кобылка с легкой усмешкой, протянув затем гостье отвар, приготовленный за то время, пока загадочная пони отвечала кобылке.– Выпейте, это должно на первое время помочь.
Когда же гостья приняла кружку из копыт Анимадриэль, знахарка вновь склонилась над копытом пони и зажгла рог желто-салатовым светом, повышая насыщенность исходящего от рога светом с каждой секундой, пока пони пила отвар. Отвар, как и, пожалуй, любое другое лекарство ощутимо горчил, и то что страннице нужно было выпить лишь половину кружки, было весьма хорошей новостью для неё. Кода же пони закончила пить и поставила кружку, Эля передала накопленную энергию с рога на рану пони, которая в этот момент могла почувствовать весьма неприятное покалывание вокруг того места, которое обычно болело и откуда начинала неметь нога. И прежде, чем пациентка успела бы хоть что-то сказать, Ани, открыв склянку с мазью и зачерпнув из неё краем копыта маленькую порцию синевато-красной субстанции нанесла её осторожными движениями вокруг раны. Покалывание стало проходить, сменившись слабым холодком и не столь неприятным как прежде онемением.
– У вас были повреждены нервные ткани, отчего и приходили подобные боли, – решила, наконец, пояснить Ани, что же она сделала. – Нервы сами собой могут восстанавливаться, о чем бы не говорили поговорки, однако это занимает очень много времени и сопровождается хроническими болями. Магия ускорит процесс заживления, но увы, я не могу сказать, когда ваша нога полностью заживет, поскольку все зависит от вашей индивидуальной предрасположенности к затягиванию ран. И боль никуда не денется. Однако она должна быть притуплена ближайшие несколько дней, собственно притуплена во всем теле, так что не удивляйтесь, если ваша тактильная чувствительность начнет снижаться.
Поднявшись и закрыв склянку с мазью, Ани передала её гостье и затем, подняв со стола карандаш и блокнот, начала на нем что-то писать, продолжая говорить.
– Чтобы рана не болела, советую мазать этой мазью, она снижает болевые ощущения от регенерирующего воздействия. Да, кстати, заклятье регенерации продержится полтора дня, а дальше его эффект будет снижаться. Собственно, и болевые ощущения будут возникать преимущественно первые два дня. Также вы можете приготовить сами отвар из листьев нити ариадны, который снизит чувствительность. Думаю, это растение вы сможете найти во многих аптекарских лавках.
Закончив читать предписания, единорожка протянула листок блокнота, на котором было коротко описано как применять мазь, как называется обезболивающее растение и как оно выглядит. После чего на некоторое время повисла тишина, которую вполне можно было бы назвать даже неловкой, которую вскоре прервала знахарь своим уже лишенным всякой строгости и нравоучительных ноток тихим голосом.
– На этом я бы могла завершить , однако позвольте утолить мое любопытство. Как же вас угораздило встретиться с феями, да еще и выйти из схватки с ними в бессознательном состоянии? Это не врачебный вопрос, просто праздное любопытство.

– Хм... – лекарь задумалась над вопросом кобылки, – Нет, грифоны ко мне не заходили. Надо сказать, что меня вообще крайне редко посещают какие-либо экстраординарные личности. В основном, земные и пегасы из трущоб и ближайшей деревеньки. Хотя пару месяцев назад заходили высокорожденная рогиня и нарит.
Задумчивость на лице кобылки окрасилась легким оттенком грусти, но затем, будто бы постеснявшись своих чувств, Ани придала мордочке совершенно нейтральное выражение.
– Правда поговорить я толком с ними тогда даже не успела. Нарит умчался в лес за древесным зверем, а рогиня буквально испарилась, едва я отвлеклась на темного единорога, – тут кобылка слегка усмехнулась. – Нарит, кстати, тоже с проблемой в копыте ко мне пришел. Едва мог передвигаться, а после меня вон, аж с монстрами смог сражаться!
В такие моменты Эля и понимала сколь важно её ремесло для окружающих и что цена быть героиней детских страшилок и злых языков ничтожна по сравнению с пользой, что Анимадриэль приносит нуждающимся. Такие моменты заставляли скромную по своей натуре единорожку гордиться собой.
– Так что про описанного вами грифона я ничего не знаю, хотя, может в городе про него могли что-то слышать. В особенности, если он торговец, то вполне может участвовать в грядущей ярмарке Высокого Солнца.
И вновь после того, как пони ответила гостье, повисла тишина, становящаяся несколько неловкой и вновь эту тишину пришлось прервать хозяйке, старающейся быть радушной.
– Ну, что же, полагаю, на этом все, если вас больше ничего не беспокоит, прощайте, – сказав это, кобыла убрала со стола кружку, направившись на кухню, откуда вернувшись вновь обратилась к гостье – А, и если вам не жалко оставьте пару битсов. Все же местные расплачиваются кто продуктами, кто какой работой, а с путников, да еще и в нужде я даже и не знаю, что просить. А, впрочем, вы же все равно сейчас пойдете искать того торговца, не так ли? Вот и мне надо будет прикупить некоторые семена на рынке. Можем вместе сходить, а заодно я и пронаблюдаю, как скоро у вас будет протекать регенерация.

Едва единорожка вернулась к гостье, как заметила .что та спешно пытается покинуть её жилище, и причина такому поведению была объяснена довольно скоро: кобылка не имела при себе денег. Нельзя сказать, что подобный факт сколько-то расстроил знахарку, ведь та сама была бы не против лечить путников совершенно бесплатно. Однако ж на подобной щедрости долго не проживешь и потому пони была вынуждена часто поступаться со своими принципами, да и к тому же сами её пациенты, которыми в основном и были жители Балтимейра, без напоминаний и прошений с её стороны оказывали материальную помощь единорожке. В последнее время кобылка не испытывала большой нужды в деньгах или продуктах, а потому загадочной путнице все же повезло.
– Славно! Жалко, что вы сейчас в таком положении, но смею вас заверить, что вы ничего мне не должны. Так что можете не беспокоиться, – обратилась единорожка к кобылки, после чего удалилась к лестнице. – подождете меня несколько минут, я возьму другую сумку и переоденусь? Обещаю, я быстро.
И, бросив малость неловкую улыбку, Эля взбежала наверх в свою комнату. Стоит отметить, что пони, облаченная до этого в блеклый отшельнический наряд, который скорее даже был ночнушкой, чем чем-то повседневным, предпочла заменить его на другой, а не вовсе остаться без одежды, как это делало большинство пони в Балтимейре. Вряд ли тому причиной было её расовое происхождение и привычки эрикхорнских обывателей или стеснение своей внешности, скорее кобылка  хотела поддерживать амплуа таинственной волшебницы, живущей на окраине. К тому же черно-серый кафтан с плащем и золотистой подкладкой, подаренный Ани одним портным в качестве платы за улучшения ослабляющегося зрения. был достаточно практичным, и что немало важно крайне удобным для единорожки. Кроме плаща кафтан содержал в себе еще и капюшон, защищающий как от дождя, так и от любопытных глаз, которые, впрочем, все равно бы могли быть привлечены золотистыми лентами и узорами, окаймляющими рукава и полы этого костюма.
Облачившись в походный наряд, как его называла сама кобылица, и убрав своё домашнее платье, пони выложила из сумки кошель с битсами и дневник с чернильным пером. Оставив свою малую сумку лежать на кровати, Ани достала из шкафа сумку травника, что содержала в себе множество внутренних и внешних карманов, а также была как минимум в полтора раза более вместительной чем её повседневная пара сумок. Переложив в одно из внутренних отделений болотно-зеленой сумки дневник с пером и кошель в один из внешних карманов, пони спустилась вниз, где прихватив с кухни пару пузырьков с питьевой водой и несколько мешочков с травами, отправилась за своей гостьей в сторону торговой площади Балтимейра.
– Мы, кстати, так и не представились друг другу, – подметила единорожка в пути. – Я Анимадриэль, хотя местные часто называют меня Эля, ну, тогда когда не зовут ведьмой, знахарем или рогатой. А вас как зовут?

Сенная площадь