— Хейру… Всеблагая матерь. Хоть кто-нибудь. Дайте Зербо за такие шутки под самый хвост…
Солер сам еле слышал свой голос: тихий, практически беззвучный, — он был слабым и сонным. Подобное состояние после принятия лэдо называлось у шаманов и знающих пограничным. Решившийся испить в бою лэдо воин через какое-то время напоминал нечто среднее между живым и холодным трупом. Исковерканное приходом различных галлюцинаций сознание отчетливо ощущало все идущие в организме токсичные процессы, мучительную слабость. Тело у льехо дрожало.  Его слабая надежда отдохнуть в повозке растаяла подобно льду, когда каждая кочка, каждый попавший под колесо камень дико раздражал рану. Приходилось терпеть, прикусывать губу, чтобы не застонать и не послать пару ласковых выражений всему миру. Терпение вряд ли одарит сегодня покоем, но хотя бы не привлечет к себе внимания и избавит от столь нежеланных сейчас разговоров, ибо даже рот открыть Солеру было тяжело.
Найти себе занятие в дороге и хотя бы попытаться забыть о паршивом состоянии не составило труда. Тенебрис старался следить за шорохами в повозке, но получалось категорически плохо. Тогда он решил слушать разговоры, пытаясь вникнуть в ход обрывающихся и вновь начинающихся бесед. Шэд и Черный болтали долго и в то же время ни о чем дельном. Одна сторона пыталась разузнать что-нибудь о другой, вторая же отвечала в основном кратко и расплывчато. Все это напомнило охотнику политическое собрание, где жители деревни или города задавали управляющему вопросы, а тот ловко между ними маневрировал, изворачиваясь словно змея.
Повозку зашатало. Солер закусил губу сильнее и тут же почувствовал вкус крови во рту. Голова закружилась так, что стало страшно приоткрывать глаза и делать движения.
Из разговора жеребец понял лишь, что Ранз обладал сомнительным происхождением, возможно, был наритом, которые согласно доступным историческим записям вроде бы вымерли или пропали без следа. Если так, то что на тракте делает их представитель? Откуда взялся тогда рыжий юноша? И не означает ли появление нарита на границе Эквестрии скорое возвращение всех остальных выживших Черных? Боги, что может ждать тогда этот мир. Сквозь темноту закрытых глаз льехо увидел очертания блестящих звезд. Боги ли привели эту двоицу? Следят ли Боги вообще за этим миром? Очертания блестящих звезд становились все четче. Потом он ощутил легкое прикосновение ветра несущее запах моря и гари. Волны с парусами разбиваются о розовые шипы с руническими символами, где на концах сидят вооружившиеся стражники. Где-то громко закричал незнакомый ласкающий слух голос кобылки. А потом наступила тишина.
Солер проснулся и с удивлением отметил, что боль исчезла. Также перестала досаждать пульсирующая, натягивающая кожу корка. Он хотел подняться, вытянуть копыта, потрогать рану, но не сумел пошевелиться. Понял, что лежит на смешном подобии койки в каком-то мрачном помещении. Краем глаз заметил сияние магии и несколько прикрытых покрывалом кроватей. Силуэты преимущественно единорогов в незнакомых одеждах хаотично бродили по комнате.
Противный налет на губах наконец-то расклеился и Солер узнал все, что требовалось.
Как-то так выглядели его воспоминания о тех паршивых часах несколько суток назад. По исходу нескольких дней наконец-то выдалась возможность уйти из крепости и заняться делом. Тем, ради которого льехо в этих землях и оказался.
— Вот и пригодились твои умения, Шэд, — Он магическими частичками охватил свой амулет с камнем и притянул к себе поближе. Бессмысленная безделушка на первый взгляд была зачарована не особо понятным для Солера способом, но должна была помочь ему с приливом ярости во время боя и скорости атак. Красные руны украшали темный камень на простенькой железной цепочке. — Да, согласен. Мы и так задержались здесь больше, чем следовало бы. — Взор охотника без особого доверия пал в ожидании ответов на Флама и Ранза. Все же доверять новым знакомым было для замкнутого северянина проблемой.

Отредактировано Solaire Tenebris (12-12-2017 02:25:48)

>>> Змеиный Тракт
Как и предполагалось, после того как заклятье, наложенное наритом спало, боль с еще большей силой вернулась и начала жечь копыто. Единорог невольно сжался в комок, негромко стоная от боли. Мало помалу боль утихала, да и сам Флам привыкал к ней на фоне общей усталости, от которой несильно чувствовал и неровности на дороге, а может даже они и помогли расслабиться, как бы странно это ни звучало. Флам вскоре уснул и лишь иногда недовольно мычал, если после какой кочки беспокоилась его рана.
Резкая остановка перед самим городом все же разбудила жеребца и тот сонно оглядывался по сторонам, еще не совсем придя в себя. За ним, как и за Солером поспели несколько санитаров, чтобы отнести до лазарета. Флам хотел было из ложной скромности таки пройтись сам, но медработники настояли и Флама унесли на носилках вслед за льехо. Крепостное поселение не отличалось каким-то особым гостеприимством, многие пони были весьма угрюмы или просто сосредоточены на каком-то своем деле или просто на своей персоне. Однако рыжему сравнивать было практически не с чем, разве что со старыми воспоминаниями из детства в столице. Однако у некоторых зевак таки нашлось достаточно любопытства, чтобы кинуть взгляд на раненых, но взгляд этот был не то чтобы слишком заинтересованным.
Следующие пару дней Фламу пришлось пролежать под тщательным присмотром одной из его дальних сестер, что по воле судьбы жила здесь и работала в местной лечебнице. Она уже получила весточку из поместья о пропавшем, и должна была сообщить о Фламвиззне настолько быстро, насколько могла, однако Флам все же уговорил ту не выдавать его. Хотя бы дать несколько дней, чтобы отлежаться и уйти, а дальше - пусть как знает.
Единорога, как только тот более-менее встал на копыта, отпустили, хотя рана должна еще будет заживать день-другой до более-менее приемлемого состояния. Однако уже почти не болела, пока не беспокоишь, да и несильно опереться можно было на крайний случай, но нежелательно.
Флам с любопытством разглядывал амулет, подаренный шаманом, который по идее должен был оптимизировать силы и энергию носителя, что помогает в дальних походах и при длительных нагрузках, не так сильно заботясь об отдыхе или еде. По крайней мере не так сильно, как обычно.
- Благодарю Вас, Шэд. То, как быстро Вы справляетесь с подобной работой на не самом податливом материале воистину заслуживает уважения.
На этот раз единорог был облачен в свою мантию, чтобы выглядеть немного более презентабельно перед своими спутниками. Проведенные в лечебнице дни дали достаточно времени для того, чтобы утрясти в голове ту бойню, через которую Флам прошел, и хоть как-то успокоиться. Остались лишь вопросы, на которые пирокинетик желал получить ответы.
- Хорошо то, что хорошо кончается. Рад, что мы с Ранзом оказались тогда рядом. Однако посмею поинтересоваться, что же вас привело в наш край? Покинуть снежные северные просторы с такими живописными видами. Интересно, просто, чего именно ради. Если же не держите в секрете, конечно, - Флам с интересом наблюдал за иностранцами, переводя взгляд с одного на другого.

На долю секунды Солеру показалось, что Шэд вот-вот разболтает чего-нибудь лишнего. Но нет, даже вдоволь накурившись, розовый жеребец придерживался бредовой и вряд ли похожей на правду, но отчасти ею все же являющейся истории. Хорошо, что знакомую бабку сюда не приплел.
— Верно. Шэду захотелось разнообразия  — и вот мы оказались здесь. До сих пор не могу понять, почему я согласился прикрыть спину этому наркоману в его поисках,  — небрежно и лениво указав копытом на друга, высказался охотник.
Разговор начинал утомлять. Любопытство Ранза и Флама было объяснимым, хотя северянину оно показалось продемонстрированным скорее ради уважения, нежели действительно в силу интереса. К несчастью, его познания в манерах иностранцев были весьма скудны, и двоица могла проявить серьезное намерение присоединиться к поискам… травки для розового шамана.
— Нет тут никакого секрета. Обычное бродяжничество, которым сейчас занимаются многие. В том числе, как я понимаю, и вы.
Тенебрис откинулся на спинку стула и шумно выдохнул. Нахлынули воспоминания атмосферы в трактире портового городка, до которой нынешнему заведению было неприлично далеко. Запахи здесь были слабыми, а их разнообразие оставляло желать лучшего. И народу было значительно меньше  — в основном только прогуливающиеся стражи крепости и какие-то торгаши из ближайших поселений.
А поэтому сразу понять причину такой придурковатой гримасы шамана Солер не сумел, пока не обернулся.

Отредактировано Solaire Tenebris (08-01-2018 01:14:52)

Ранз кивнул, прекрасно поняв в голосах товарищей интонации, которые при всех вежливых формулировках складывались в незамысловатое "не твое дело". Их право - открывать цели своего путешествия странным пони, один из которых в то же самое время показал себя весьма... темной личностью захочется далеко не каждому.
- Понятно. В таком случае, - он протянул копыто для прощального пожатия, - я был рад встрече с вами. Глядишь, еще встретимся в будущем. Если вам потребуется помощь...
Договорить нарит не успел, почувствовав, что внимание товарищей... мягко говоря, ускользнуло. И, обернувшись к дверям трактира, мысленно готовый узреть там чуть ли не все пресветлое войско с архангелом во главе, Ранз... застыл с открытым ртом, не всилах увиденное даже прокомментировать. Олень. Розовый. Наполовину пони.
Мортарион в немом обалдении наблюдал за разборками между странным гибридом и... розовым психом, который оказался способным такой гибрид породить. В голове крутились мысли о неправильности всего происходящего, о невозможности появления такого... жеребенка, о шутках Сараха и ошибках природы, но... стоило один только раз взглянуть в одновременно сердитое и радостное лицо шамана, как колдун проглотил буквально все свои мысли по этому поводу. Это ведь действительно не его дело. А если она появилась на свет, и если это действительно его дочь, то значит никакой ошибки в этом нет, природы или не природы. Шутка Зербо - пожалуй... но у этого розового понька все не как у всех.
- Поздравляю, - искренне и даже с какой-то светлой грустью произнес нарит, наблюдая за семейной сценой. - Что ж... тогда тем более удачи вам. И тебе, Шэд, в первую очередь. Удачи и счастья. Да охранит Сарах ваш путь...
Последняя фраза была сказана уже в спины уходящим пони в спину. Да уж, раз уж тут замешаны дети... лучше обойтись без голодной йери поблизости...
- Ну а куда ты теперь? - спросил он Флама. - У тебя здесь вроде бы родственники?

-Издали, - расплывчато ответил Ранз, вновь отхлебывая из своей кружки. - Я старался не попадаться ей на глаза.
На какую-то минуту лицо Флама озарила добрая, приятная улыбка, полная нежности и любви, от которой у самого нарита болезненно сжалось сердце. Больно, страшно... и завидно, что у кого-то еще осталось то, что сам ты потерял. Больно видеть, когда потерянное тобой не ценят, да... но обратное... тоже больно... Чернокнижник вздохнул, старательно отгоняя мысли о собственных сестре и брате, о том, смогли ли они выжить - сбежать из разрываемой на части Трехгории, когда столица провалилась в Бездну. Их не было ни в городе, ни в замке... и это было единственным утешением нарита на протяжении многих лет. Все же хорошо, что ему не пришлось их убивать, как... всех остальных.
И тут пошли те самые неудобные вопросы, на которые колдун совершенно не хотел отвечать. Отчасти, ответить он и не мог, ведь до сих пор у Мортариона не было возможности как следует изучить собственную природу, возможности и слабости. Но врать... врать уже бессмысленно, тем более, что... Он спрашивает так, будто хочет пойти со мной.
- Ты... ты прав, это не боевое заклинание или что-то подобное, - негромко заговорил Ранз, надеясь, что их разговор никто не подслушает. Все эе Флам заслуживал знать правду, а вот завсегдатаи трактира пока что такой чести не удостоились. - Если говорить простыми словами, то я проклят. Иногда, когда мне больно, страшно или... случается что-то еще, я теряю над собой контроль и превращаюсь в... то, что ты видел - в Тень. Иногда я могу себя контролировать в таком состоянии, иногда нет... мне... мой медальон помогает мне как-то собирать себя в кучку. Без него я бы постоянно клубился, как марево... да ты и сам видел. - Нарит снова вздохнул и отвел взгляд. - Что делать в такой ситуации... бежать наверное. Можно попытаться привести в себя с помощью огня или света, можно убить. Но это если ты решишь пойти со мной... Я не смею тебя об этом даже просить.

- Угу... - Ранз невольно сглотнул и прижал уши, только вспомнив о том, КТО на самом деле превратил нарита в дымное нечто лишь по жестокой прихоти сохранившее крупицы разума. Говорить о нем, тем более, называть его имя было почти равносильно открытому зову, потому жеребец поспешил прогнать болезненные во всех смыслах воспоминания и ответил максимально расплывчато, но честно. - Это не маг, Фламвиззн, это... нечто иное. Он не хотел меня убивать, скорее... он сделал это просто потому, что может. Забавы ради.
Нарит залпом осушил свою кружку, пытаясь зоть так подавить поступивший к горлу стыд, ярость и острое чувство беспомощности, от которого в любой момент на глаза могли навернуться предательские злые слезы. Вот уж чего не хватало. Ранз низко опустил голову, так чтобы, если уж конфуз случится, то его будет не видно за упавшей на лицо гривой. Впрочем, этот маневр плохо помог против уже знакомого Фламу ядовито-зеленого свечения, вновь разгоревшегося в глубине глаз. И хорошо, очень хорошо, что разговор свернул с щекотливой дорожки на куда более приятную хоть и своеобразную тему.
- Медальон... и то и другое....- глухо отозвался Мортарион, все еще избегая смотреть на собеседника. - Это мой родовой медальон, когда-то он принадлежал отцу... и единственная плотная вещь, что у меня осталась. Может он и не дал мне сойти с ума окончательно, потеряться совсем... может поэтому на него так легко легли чары, но я почти сразу заклял его, чтобы... не расплыться туманом.
Ранз замолчал, молча и угрюмо выслушав умозаключения единорога. Этот рыжий... был странным. Любой нормальный пони бедал бы от такого чудища как Ранз, как от огня, этот же... впрочем, ему ли отказываться от копыта помощи?
- Спасибо, -наритсдавленно улыбнулся, чувствуя ядреным коктейлем из благодарности и опостылевшей за годы беспомощности. - Мне правда некуда идти. Дом, семья... наверное не стоит даже мечтать кого-то отыскать, прошло слишком много времени. Так что, если ты не будешь против компании ненормальной нежити... - он невесело рассмеялся.
Фламвиззн смутился, хотя, видят боги, Ранз не знал отчего именно. То ли он не заметил фамильярности после пары веков одиночества, то ли Флам сам ее выдумал. Впрочем, ему наверное виднее.
- Ладно, - нарит решил, что будет лучше закрыть смущающую тему и уйти подальше из оживленного трактира. И так уже дали местным повод для слухов. - Давай не будем сильно спешить по поводу твоей сестры. Пусть она хоть глянет сначала, кого в дом пускает. Не хочу никого напугать.
С этими словами он встал и, не глядя, смел свой мешочек с деньгами в сумку. Удивиться его содержимому он еще успеет, там, судя по лицу рыжего, что-то весомое, а за выпивку уже было уплачено ранее.

Фламвиззн вдруг остановился и потрясенно, как внезапное откровение, переспросил, не ослышался ли он. Боги, как в этот момент Ранзу, только что сообразившему, что проговорился, хотелось сказать "да, ты ослышался". Очень хотелось... очень-очень.
- Я думал... ты уже сделал определенные выводы, - вместо этого осторожно произнес нарит, с опаской глядя в испуганные глаза спутника. - Я превращаюсь в Тень. Тень - это подвид энергососущей нежити. Несмотря на кучу несостыковок, мне казалось, что это очевидно, - Мортарион сейчас отчаянно боролся со жгучим желанием начать оправдываться и пытаться объяснять фламу, что даже будучи таким он сохраняет множество признаков живого пони и называть его чистой нежитью можно только в погоне за упрощением ситуации, что собственно и случилось, что не стоит так пугаться, но... Небо! Как же эти мысли по-детски звучали! Потому наверное и остались только мыслями.
- Ну... наверное меня держит то, что меня так и не убили, если подумать. Просто... засунули в одно нехорошее место, а потом Кишшшшш... один... пони... - Ранз споткнулся на полуслове и нервно сглотнул. Опять чуть не проговорился... и уж теперь-то это могло стоить им обоим жизни, а то и свободы. - Нашел меня и решил развлечься. Скажем... я в целом не уверен, что могу отправиться в реку. Возможно, если меня убить, то я просто исчезну, - негромко произнес нарит, останавливаясь рядом со спутником, на которого уже начали оборачиваться прохожие.
- Слушай, - Мортарион тяжко вздохнул, прежде чем продолжить. Слова давались ему с трудом, нариту было горько и страшно снова оставаться в одиночестве, но заставлять кого-то терпеть свое присутствие, особенно если оно для пони в тягость, он совершенно не хотел. - Я прекрасно пойму, если ты сейчас уйдешь или даже позовешь стражу и не буду держать на тебя зла, но... как бы сказать, я пока не планирую повторного самоубийства. По крайней мере пока не изучу собственную природу и не узнаю, что меня ждет за гранью... в любом случае ничего хорошего, но очень бы не хотелось попасть под Железный Холм. Безопасно мне не будет, я знаю, но меня так и так бы попытались убить рано или поздно. Так что... в общем, если такое случится, то тебе лучше им не мешать. Как-то так... - Ранз попытался ободряюще улыбнуться, но получившаяся гримаса выглядела больше виноватой, чем жизнеутверждающей.

Ранз терпеливо и с некоторым ощущением вины ждал, когда Флам хоть немного успокоится и примет решение. Взгляд нарита при этом то и дело соскальзывал с лица собеседника на его хвост, который то выбивал замысловатую дробь по земле, то начинал метаться из стороны в сторону, как у разозленной кошки. Через несколько минут таких раздумий рыжий наконец поднял на темного полный горечи взор и упавшим голосом сказал, что не собирается ни звать паладинов, ни бежать прочь. Это было... еще более неожиданно, чем желание Фламвиззна идти с ним. Мортарион и раньше подозревал, что у светлых не все дома, но чтобы настолько... Или среди них правда может найтись один единственный, готовый на самом деле пытаться помочь проклятому нариту?
- Я не знаю, Флам... прости, я не знаю. возможно со временем, когда я проведу соответствующие исследования, я смогу понять, что из всего перечисленного может мне помочь. Но сейчас, увы. - Он вздохнул. - В храме меня скорее просто убьют, что печально, в нашем тоже... если какой-то вдруг сохранился чудом. Целители душ... не знаю, боюсь первое время мне придется мучиться с этим самостоятельно.
Последние слова Флама о кобыле с жеребенком... внезапно задели. Задели даже не тем, что рыжий подозревал Ранза в том, чего тот сделать не мог, а в том... что нарит понимал: он не безгрешен, он правда может переступить через жизни беззащитной светлой семьи, если на то будет необходимость. Хотлел ли он этого? Нет. Мог? Сделал бы в случае чего? Скорее всего, да.
- Я понимаю твои опасения, Фламвиззн, - осторожно произнес он, заглядывая спутнику в глаза. - Но послушай, даю слово, я не причиню вреда ни твоей сестре, ни ее ребенку. Тем более, что она по сути пригласила меня в свой дом.
Нарит двинулся вслед за своим товарищем, стараясь не отставать и не забегать вперед. Он не пытался заговорить, как-то отвлечь Фламвиззна от тяжелых дум, тем более, что его собственные размышления были не менее запутанными и тяжкими. кто н сейчас? Что ему делать дальше? куда идти? Что искать? Искупления? Исцеления? Мести? Родичей?  Мортарион не знал.
За такими мыслями жеребцы добрались до места назначения. Перед ними предстал аккуратный домик, один из тех, где живут самые простые, но счастливые семьи. Еще на подходе нос нарита уловил запах свежей еды и среди прочих запахов сильно выделялся пьянящий изголодавшегося по мясному аромат курицы. Ранз сглотнул слюну.
- Добрый день, госпожа, - нарит склонил голову в ответ на приветствие. - Благодарю за гостеприимство. Надеюсь, я не доставил лишних забот своим визитом.
Пройдя в дом, Ранз лишний раз удивился царящей внутри атмосфере уюта и спокойствия. Было видно, что эта семья умудряется счастливо жить даже несмотря на трудности, связанные с проклятыми землями.
Пока хозяйка ушла хлопотать на кухню, а флам снимал и вешал в шкаф мантию, Мортарион не без интереса разглядывал семейный портрет, занимающий видное место в доме. Это... так напоминало родное гнездо, правда дома обходились без портретов, отдавая предпочтение гобеленам, которые мать сама ткала и вышивала зимними вечерами.
- Спасибо, - сдавленно поблагодарил он, когда хозяйка позвала к столу и, да, нос не подвел нарита, в дополнение к основному блюду, подала ему мясные тефтели. - Это очень мило с вашей стороны.
Нарит был... смущен таким вниманием к своей персоне  и таким... участием? Не такого, ой не такого приема грозный Теневой Мортарион ожидал в светлых Эквестрийских землях. Или это ему так повезло - встретить единственных пони, которые не будут смотреть на него как на последнее чудовище?
Ранз отправил одну из тефтелек в рот  и с видимым удовольствием прожевал. Может быть у кобылки и не было опыта готовки мяса, однако просто готовить она умела отлично.
- Эм... - он не сразу уловил сути вопроса, погруженный отчасти в свои мысли, отчасти занятый обедом, слишком вкусным, чтобы думать о чем-то еще. - Это довольно странная история, госпожа Адриэн. Я... я из дома Хроон Нар, и вместе с семьей жил в горах... наверное это было не очень далеко отсюда, я, к сожалению, несколько заплутал и не могу сказать точно. Так получилось, что сейчас мои... родственники мертвы, а я... - нарит поперхнулся словами и замолчал. Он впервые говорил о своих родных с тех пор как произошло падение Трехгории. И этот безликий, похожий на отговорку рассказ внезапно встал у нарита поперек горла колючим горьким комом. Они все мертвы. Вес... все мертвы... из-за меня. Я больше никогда не увижу их... - Я попал в очень нехорошую историю, - Ранз опустил голову, вновь надеясь, что упавшая на лицо челка сможет скрыть слезы, если тем вдруг вздумается выступить на глазах. - И... когда пытался выйти к пони, случайно встретил Фламвиззна. Он помог мне найти дорогу, а потом мы вместе спустились на Змеином тракте, - колючий ком через силу удалось проглотить, голос вновь зазвучал ровно. - Я... наверное я просто не знаю, что конкретно рассказать. Наверное будет лучше, если вы просто спросите, - нарит наконец поднял взгляд на Адриэн и попытался улыбнуться.

Хозяйка тактично не стала задавать вопросов, за что Ранз был ей безмерно благодарен. Сейчас нарит уже не был столь уверен, что сумеет сохранить спокойствие, как еще несколько минут назад, и повисшая над столом тишина давила на плечи, не давала поднять голову от тарелки, словно в остатках еды на ней можно было отыскать тему разговора... или даже ответы на самые важные вопросы мира. Когда кобылка покинула гостей, Мортарион перевел дух и украдкой вытер глаза копытом, надеясь, что Флам не обратит на это внимания.
Молчание затягивалось. Рыжий явно не собирался продолжать разговор, хотя, Ранз чувствовал это, тишина также тяготила его, тяготила настолько, что он готов был сделать что угодно, лишь бы ее нарушить. Иначе как объяснить этот въедливый стук хвостом по полу, который можно было бы сравнить разве что с мерзким тиканьем часов над ухом.
- Извини, - негромко прошептал нарит. - Я, кажется, не слишком много могу рассказать о себе.
Вскоре вернулась хозяйка, и нарит поспешил придать своей морде менее похоронное выражение.
Они мертвы... и я буду скорбеть по ним. Но остальным это видеть совсем не обязательно.
- Многие пони боятся таких как я, - негромко сказал Ранз, оправдывая смущенного жеребенка. - а даже если нет... ну, я могу понять его, госпожа. Уверен, со временем он это перерастет.
Жеребец поспешил очистить тарелку, отчасти дабы избежать других вопросов, отчасти, чтобы не сказать что-нибудь еще более неловкое.
- Мы... я сам не знаю, куда мы направимся. флам хочет повидать страну, а мне идти особо некуда. По поводу е средств к существованию не беспокойтесь, деньги всегда можно заработать, было бы желание.

Остаток вечера прошел в тишине. Ранз задумчиво доел все, что предложила хозяйка и, вежливо поблагодарив, отбыл в предоставленную ему на ночь комнату. Он мог бы и вернуться в повозку, благо за пару дней смог придать ей более-менее жилой вид, однако соблазн проспать ночь на нормальной кровати был слишком велик. Ночью со второго этажа доносились голоса. Флам с сестрой явно что-то бурно обсуждали, и чернокнижник зарывался мордой в подушку, стараясь не прислушиваться к чужому разговору. И так ясно, о чем речь - сестра пытается вразумить брата, отговорить его от откровенно бредовой идеи путешествия с сомнительным полумертвым колдуном.
На утро стало ясно, что увещевания сестры успеха не возымели, и оба пони приступили к починке, хотя, правильнее было бы сказать, обустройству кибитки. Утеплили стену и крышу, заменили подрубленные или пожженные доски в корпусе, Ранз старательно закрасил простенькой зеленой краской цветастое непотребство, оставшееся в наследство от рунного цирка. Разгребая наследство циркачей, нарит выбросил половину цветастых тряпок и какого-то непонятного мусора, остальное, что могло пригодиться двум странникам, аккуратно сложил в сундук. Флам в то же время озаботился покупкой постелей и прочих бытовых вещей, о которых нарит почти забыл, привыкнув обходиться без всей этой "роскоши". Оставшееся время единороги закупались провизией и мелкими расходниками, которые могли понадобитоься в долгом путешествии. Ранз в том числе посетил оружейника, добыв себе достаточно приличный меч, чтобы, если придется сражаться, не сразу пугать окружающих кристаллической косой. Что-то ему подсказывало, что за такую магию все еще можно угодить на костер.
Но, как бы пони ни готовились, начало путешествия оказалось для Ранза неожиданным. В первую очередь крайне ранним подъемом, таким ранним, что даже жаворонки-светлые еще не начали звенеть за окнами, а солнце только обозначилось где-то на востоке.
- Ты знаешь, что ты редкий садист? - спросил Мортарион, без восторга наблюдая сумрачную хмарь за окном.
Впрочем, жеребец все-таки покинул дом, украдкой зевая в копыто.
Уже у повозки, начав потихоньку впрягаться, нарит заметил легкое замешательство рыжего и усмехнулся:
- Вставай рядом, рыжий. Она на двоих рассчитана, - и жеребец перекинул спутнику его часть упряжи. - Ты что, все-таки из дома сбежал? Что так тихаришься, будто украл чего.

- Мне тоже, - усмехнулся Ранз, наблюдая как Флам возится с ремнями. Наверное, именно так выглядел он сам, когда впрягался в телегу рядом с розовым поньком. – Самого Шэд учил. Будем теперь вместе разбираться.
Забавно было наблюдать за реакцией рыжего, который в первую секунду подорвался было начать яростно отрицать то, что было очевидно достаточно наблюдательному пони. Ну ладно, не очевидно, отчасти Ранз ткнул копытом в небо, пытаясь объяснить себе нервозность спутника и явное недовольство его сестры по какому-то неясному поводу. И ведь попал в яблочко.
- Неужто у тебя такой громкий голос? – приподнял нарит брови, но спорить не стал.
Не такая уж большая разница, где будет вестись рассказ Флама, в спящем городе-крепости, где никому до них дела нет, или на дороге, где встретить любопытствующие уши можно примерно с той же вероятностью. А раз нет разницы, то зачем спорить? Особенно если спутнику так будет спокойнее.
Стража почти не удостоила вниманием двух совершенно разных путников, что, правда совершенно не значит, что их не запомнили. Скорее, наоборот. Идти было сравнительно легко. Фургон был достаточно тяжелым, однако, притерпеться к его весу было вполне реально. Главное, чтобы упряжь не натирала.
Когда ворота города оказались на достаточном расстоянии, Фламвиззн, наконец, заговорил. Мортарион слушал внимательно, не перебивая и не осуждая. Самому ему, в какой-то мере было понятно возмущение молодого единорога, тем более, что сам нарит, отчасти, вырос в похожих условиях. Другое дело, что ему самому бежать было некуда, вокруг поджидала только смерть, да и, признаться, некогда было бунтовать, каждый день был расписан по часам. И все же, Ранз не мог прогнать нехорошее чувство… зависти. У этого мальчишки была семья, пусть, возможно, и слишком строгая, но явно любящая. Пусть даже чернокнижник мог судить только по оставшейся в Шипах кобылке с ее сыном.
- Понимаю, - вздохнул Ранз, когда рассказ был окончен. – По крайней мере, мне кажется, что понимаю. Что ж, ты довольно везучий пони… во всех смыслах. Скажи только, если нас с тобой догонят те, кого послали тебя искать, ты будешь драться или убегать? Просто я, как бы, буду рядом, и я не хотел бы причинить вред кому-то из твоих родственников, пусть даже ненамеренно. Поэтому хочу обсудить стратегию поведения до того как нам нужно будет что-то немедленно делать.
Нарит некоторое время думал над словами единорога. Ему не хотелось сразу осаждать идеалистично настроенного молодого колдуна, который действительно думал, что такому как Ранз еще можно помочь. То есть, действительно помочь, а не убить и надеяться, что проблема решится сама собой. Ах, если бы сам Мортарион испытывал хотя бы десятую долю той уверенности, что сейчас излучал Флам…
- Сентарон – не самое подходящее место для поиска таких заклинаний, - осторожно сказал чернокнижник. – Там хорошие шаманы и стихийные маги, насколько я знаю, а вот в темных искусствах льехо как-то не очень разбираются. Можно попробовать пойти в Эрикхорн, - сомнение в голосе темного единорога, казалось, можно было резать на ломтики и класть на хлеб. – Там раньше была их башня магов и академия, а значит, есть и хорошие маги. Другое дело… кхм… Флам, как ты думаешь, как отреагируют столичные колдуны, услышав слова: нарит, нежить, Тень и проклятье – в одном предложении? С другой стороны, если суметь проникнуть в их библиотеку, - Ранз мечтательно улыбнулся, - то помощь магов нам может и не понадобиться.

Ох, зря он расслабился, ой зря! Вроде бы уже взрослый нарит, вроде бы уже знает о подлости мироздания и любви Зербо к неприятным сюрпризам именно тогда, когда ты уже вроде бы увидел свет в конце коридора. Вот и сейчас, стоило мелькнуть мысли, что жизнь, кажется, налаживается, как на дорогу перед путниками вышли четверо пони в форменных доспехах и синих, как небо, плащах. И, если поначалу еще была какая-то надежда, что красавцы в роскошных одеяниях здесь не по их душу, то уже после первых слов пегаски, являющейся, похоже. предводительницей отряда, эта надежда потухла.
- Что, прям-таки от зла? - спросил Ранз, невольно приподняв правую бровь. - Тогда вы немного ошиблись координатами. Чуть дальше, на Змеином тракте, этого зла довольно много. - Он с вызовом смотрел на стражницу (?), тем-не-менее, стараясь не высказывать агрессии, пусть даже сейчас нариту очень хотелось выхватить меч и срезать с морды кобылицы это мерзкое выражение праведного превосходства. И только наличие рядом Флама, пока благоразумно молчавшего, удерживало проклятого чернокнижника от поспешных действий. мальчишке совершенно не нужны неприятности еще и с местной королевкой.
- И что же заставило вас думать, что я - чернокнижник? Или кривой рог и острые зубы по умолчанию причисляют меня к знатокам темной магии?
Неважно, что они, ткнув копытом в небо, попали в точку. Важно было то, что причастность к темной магии не была написана у Ранза на морде... по крайней мере, пока он не разозлился, не испугался и не потерял родовой медальон. Пока... пока Мортарион еще не решил что делать. Сдаваться он не хотел, тем более, что перед ним стояло всего четверо пони, но и заливать дорогу кровью, едва покинув крепость, как-то не хотелось.
Единорог снова обвел взглядом Синих плащей и, ведомый каким-то шестым чувством, вдруг устремил взгляд в сторону леса. Там, за деревьями и кустами, в кронах или на вершине вон того камня очень удобно спрятаться... Очень... удобно... Уши дернулись, ловя малейшие звуки. Тихо, никто не шевельнулся. Однако Тень чуяла... шестерых. Живых. Пока что бесстрашных. Пышущих жизнью и силой.
"Твою мать!" - мысленно выругался чернокнижник. Расклад менялся стремительно. С четырьмя пони он бы еще попробовал управиться, но не с десятком. По крайней мере без потерь и без свидетелей.

- Не без вашей помощи, - криво ухмыльнулся Ранз. - И как же вы будете доказывать мою непричастность? Уж простите за недоверие, от королей таким как мне вряд ли стоит ждать справделивости. Есть обвинение - есть вина.
Нарит медленно выдохнул, вновь обводя собравшихся взглядом, скользнул глазами по местам, где прятались другие пони и... вдруг успокоился. Собственно, чего он так разнервничался? Из-за того, что его, возможно, убьют? Второй раз? Разве это не будет наилучшим исходом, раз уж у самого не хватает духу прервать свое существование. А так хоть представление напоследок будет. Суд над темным-проклятым из бездны, за такое зрелище можно заплатить жизнью. К тому же, разве он не собирался идти в Эрикхорн? Ну вот и доберется без проблем.
- Не проклятье, - уже спокойно, даже доброжелательно ответил он на обвинение кобылы. Возможно, это было не совсем правдой, но и не полной ложью, чары на камне лежали явно не светлого происхождения, но чистым проклятьем его назвать было сложно, как и чем-то другим. - Чары контроля над големом. Ну или чем-то подобным. Он управлялся рунной магией, а поддерживался за счет эфирного плетения. Именно его я и распутывал. Для этого вовсе не нужно быть чернокнижником. Впрочем, я пойду с вами, господа, тем более, что мне и впрямь нужно в Эрикхорн. Подождите пять минут.
Ранз скинул упряжь и, вернувшись к фургону, вытянул из его недр свою недавно приобретенную походную сумку, дорожный плащ и меч. Последний был тут же передан стражам, чтобы у них появилась хотя бы иллюзия спокойствия.
- Флам, - обратился чернокнижник к рыжему, которого, видно было, так и подмывало начать протестовать, - упряжь легко переделать под одного - вот так, - жеребец показал, как надо убрать вторую шлейку. - Дальше иди один, а лучше... возвращайся домой. Поверь, оно все того не стоит. А теперь, до встречи.
Попрощавшись, Ранз направился к отряду.
- К слову, командир, - с незлой насмешкой сказал он пегаске, - скажи своим молодчикам, что можно больше не прятаться. Уши торчат. Я не собираюсь нападать.