Элголот молчал. Скупо, сосредоточенно. Не столько вынужденно, сколько отдавая дань внутренней толике стоицизма или терпения. Привстав, сложив передние лапы на впалом животе. С интересом присматриваясь к движению живых ветвей, что хлестали его по морде. 
Его любопытство не было чем-то сиюминутным. Пробудивший это чувство порыв – да, был сух и мимолетен, словно жизнь стрекозы. Или как ловкий бросок снежка, что вызвал движение целой лавины. Медленно. Неотвратимо. Так растут и умирают горы, так медленно очищает мир энтропия. Причудливые, интересные системы. Сложные. Не была важна причина, что пробудила их к жизни, лишь сам факт движения без конца. Лесная тварь могла думать, что отвадила его порыв, отпугнула. И даже отчасти могла быть в том права. Вирд не станет больше приближаться к древесному духу, не предпримет попытки вырвать куст с корнем. Но забудет ли, не воспользуется случаем через год или три года, встретив подобного Мёги сородича? Не будет ли сам искать встречи, охотиться? Не спеша, не гонясь за результатом. Мысль, любопытство уже исчезли в глубинах его памяти. Просто оставив пометку для его аморфного и объемного ума. Рано или поздно оставшиеся после интереса пустое стоическое желание найдет свою цель. Все приходи к концу и покою. Мрачно. Но правдиво. По крайней мере для самого Элголота.
Понимала ли это лесная тварь? Осознавал ли Пиробласт, что ражим пятном маячил где-то на периферии и который, очевидно хотел казаться грозным и справедливым. Впрочем, Каирн не монах, не проповедник и даже не учитель, чтобы втолковывать свой взгляд на вещи окружающим. У них, в конечном итоге, будет свой собственный покой. Единорог удовлетворит свое любопытство, леший насытится и в безопасности сможет идти дальше. И их путь продолжится дальше, уже к своему собственному логичному покою. И дальше, дальше и дальше. Не смотря на сиюминутные преграды и неожиданности, вроде вылетевшего из кустов очередного единорога. Кирин даже его особо не старался разглядеть, мечтательно щуря глаза куда-то в небо, за грань облаков и небесных сводов. Все же, не услышать, как кто-то ломится через заросли надо еще постараться.
Обычно неожиданности заставляют встрепенуться. Начать действовать, бороться. Даже не осознавая того, подспудно или рефлекторно оживиться, заупрямиться, стремясь подстроить привычную уже ситуацию под новые реалии. Сила привычки. Вздрогнуть, обнажая оружие, приготовится к атаке от нового гостя, или просто удивленно начать его разглядывать. Распасться в расшаркиваниях и любезностях. Пусть их.
«Можно даже не пытаться.»
Мысль ворочается в голове туго и неспешно, успевая показаться со всех ракурсов и обрести силу, пока так и не рассмотренный единорог пробегает чуть дальше, будто на незримой нити за собой вытягивая пригоршню летучих змеев. Крохотных. Живых. Яростно что-то визжащих и способных к ведьмовтсву. Забавно. Кирин рассматривает их уже на ходу, откинув в сторону пустую попытку прикрыть собой попутчиков от неожиданной атаки. Не факт, что крохотные существа вообще попадут, не факт, что сам Вирд сумеет прикрыть всех. Не факт, что это убьет кого-либо, лишив полукровку дара речи.
Лот был плохим бойцом. Просто отвратительным, как наверняка и было на самом деле. Слишком много мыслей, пустых размышлений. В бою нет места голове. Нужно думать телом. Тщательно вбитыми в плоть и кости рефлексами, заученными движениями. Тогда и только тогда есть шанс на победу и дальнейшую жизнь. Простая догма, не подвергаемая сомнению. И совершенно не подходящая Элголоту. Догмы бесполезны, когда противник слишком мал для копья или топора, а никакой доспех не убережет от магии или отравы.
Лесной народец, феи, были занятными существами. Даже по тем крохам информации, что кирину удалось выудить из множества неточных книг и справочников. Роевая структура, легкость, яд, подвижность. Волшба. Разумность. «Относительная», как любят писать ученые мужи в своих трудах, сравнивая иной вид с собой. Странный выбор. Вид же другой. И это оставляло возможность договориться. Феи, все же, ничем не хуже лесного духа и его причуд. Выдать единорога-беглеца, убеждая в своей лояльности, или понадеяться на духа и его способность убедить вредных существ успокоиться. Слишком долго и притянуто за уши. Никто из остальных не пойдет на выдачу беглеца лесной нечисти. Хотя бы из солидарности. Ждать же, под градом магических атак, когда кто-то сумеет договориться феями… не слишком разумно, наверное. То, что, его язык продолжает бешено дрожать во рту еще не значит, что через пару секунд кого-то из связанных с ним проклятием существ не убьет шальной заряд чужой магии. Мерзкая ситуация, показывающая насколько хрупким может быть его положение во время боя. Нет, с феями следовало разобраться быстро и аккуратно. Воззвать к огню, памяти Алого Короля, одним махом выжигая противника и все, что горит. Лес, животных, лесную тварь. Неплохой вариант. Размашистый. Однако огонь слишком сильно повредит тела фей, не позволяя их изучить. Быть может, не оставив даже выживших. Прекрасный акт устрашения, уместный ли? Позвать ветер, что не сумеет набрать силу среди ветвей деревьев, или накинуть сеть из молний? Или попытаться дозваться помощи духов, когда всю чувствительность забивает близость древесного пони. Не магией. Значит не магией. Элголот не был уверен, что в последний момент привычка не возьмет верх и он не попытается рявкнуть пару наговоров, дополняя движение когтей. Как не был уверен в результате и способности фей сообща сотворить простой магический щит. Более сильные воздействия могут помешать остальным, что так же решат атаковать и принесет больше разрушений, чем пользы.
План – его скудное и куцое подобие – на самом деле был прост, как залихватский удар дрыном по хребту соседушки, что посмел глянуть на твою дочку не тем взглядом. Достаточно прост, чтобы у Элголота оставалось время на сравнения и мысли. Простая мысль, даже банальная – собственная ядовитость не давала иммунитета к яду. К схожему по составу на вырабатываемый телом – возможно, но могло ли сопротивление быть абсолютным? Даже учитывая нигилистичное отношение Вирда ко всему «абсолютному». Всего-то и требовалось – попытаться. Максимально сблизиться, едва не замирая под дождем из ядовитых чешуек, что щедро падают с крыльев фей. Глотнуть багровых и фиолетовых чернил, которые максимально возможно различались по составу и выразить феям свое веское и влажное «фыр». При неизвестных метаболизме, физиологии и восприятии этих занятных существ. Не так уж и плохо, учитывая возможность двуцветной взвеси закрыть противнику обзор, позволяя наймитам перестроиться, а магам – настоящим магам, слаженно ударить.
Только и оставалось – скачками рваться вперед, да предаваться надеждам, что у попутчиков не окажется неожиданно взрывных зелий или таланта и желания к разрушительной волшбе. Учитывая количество разумных вокруг и то, что трое из них являются единорогами – надеждам несбыточным. Впрочем, кто станет атаковать убийственными площадными чарами, не зная возможностей фей и того, является ли новый единорог действительно… беглецом. Атаки маленького народца все же даже близко не попали по нему.
Вирд задумался об этом, с легким интересом скашивая глаза вбок, к предполагаемому маршруту беглого пони. Задумчивы хмыкнуть, однако, так и не сумел, вместо этого лишь суматошно булькнув что-то неприлично-скабрезное, резко тормозя почти под феями и фонтаном выплевывая набранные по дороге в рот чернила. «Багрового циника» позже стоит пополнить, его запас у кирина всегда был небольшим… Успеть бы теперь продолжить свой бег дальше, за спину крылатым существам, отвлекая внимание на себя. Глупо рассчитывать, что даже при самом благоприятном раскладе он зацепил всех, а чернила подействовали. А оборачиваться… слишком долго. Да и смысл?
Зря, наверное.
Огонь – простая стихия, понятная. Больше огня – больше страха и смертей. Больше топлива, сладкой пищи. И после этого – еще больше огня. Умом Каирн понимал множественность этой стихии – будь это пламя домны или убийственное дыхание драконьих предков Пусть адепт каждой стихии разукрашивает свою избранницу как угодно. Что огонь подвижен и непостоянен, как сама жизнь, что вода мягка, но изменчива… Как жизнь. Легка и своеобразна, как ветер. Или непоколебима и стабильна, как земная твердь. Адепты стихий, на самом деле, не особо блещут фантазией в этом вопросе, если судить по памяти полукровки. Это говорил ум, опыт. Но кровь… кровь напоминала совсем о ином. В быстром биении сердца, в ходе жизненных соков по жилам, в безусловных движениях собственных лап. Там, где-то глубоко в крови, огонь не рассматривался тварной стихией. Огонь плясал на гранях драгоценных друз, на забавных золотых кругляшках, что короткоживущие используют между собой. Он не тихо гудел под мехами в кузнице – выл, выжигая воздух и жизнь из хрупких тел, сверкал в наполненных страхом глазах. Это правильно. Таков и должен быть огонь. Твой огонь.
Было уже не важно кому хватило безрассудства и разумности использовать огонь такой силы в лесу и рядом с лешим, и не был ли это тот «беглец», желавший махом устранить несколько целей. Не волновало даже то, что язык продолжал шустро выплясывать во рту, намекая на то, что попутчики не пострадали… как минимум фатально. Не волновала боль в правом бедре и запах паленой шерсти. Важен был только огонь. Волна жара, безумная пляска разрушительной стихии, запах гари, что едва стал появляться в воздухе. Простой и разрушительный, огонь даже не стремился поджечь – выжечь. Одним махом слизнуть все, что могло помешать вызвавшему его магу. Огонь отсвечивал в мутных глазах, жаром забирался в ноздри, притирался к коже, медленно впитываясь через нее в кровь, взывая к далекой и страшной памяти. Не его памяти.
Чувство было омерзительным, наносным – но от того не менее сильным. «Предрасположенность», «драконий предок» - слова без толка крутились в голове, не в силах увязаться вместе и дать отпор. Будто в чашу, тщательно оберегаемый подальше резервуар с собственным огнем неожиданно ворвалась настоящая буря, водопад, поток – разом переполнивший все пределы и теперь упрямо рвущийся наружу. Подхватив с собой, тщательно подавляемые крохи дара. Мерзкая, мерзкая плоть и кровь. Отсутствие выбора, навязываемое и совершенно не нужное. Огонь был проводником чувства – Шах Вирд будто гурман мог почувствовать все его оттенки. Раздражение, удивление, боль – они тянули огонь на себя, стремясь породить собственное, лично чувство-топливо, которым пламя сможет питаться, выжигая все вокруг насколько хватит сил. Но пробужденное внешним вмешательством омерзение напротив, вступило в борьбу с огнем. Загасить, выдавить из себя. Не в том разрушительном и глупом порыве, что как вспышка салюта появился и погас за спиной кирина. У него был слишком большой опыт нелюбви и подавления своих способностей. Медленно. Неотвратимо. Досуха. Огонь застилал глаз, не давал пошевелится, делал мишенью. Но уходил. С мимолетно вспыхивающими волосками шерсти, с раскаленным воздухом, что вырывался их раскрашенной чернилами пасти. С ожогами на языке, щеках.
Омерзительно… Как же… омерзительно… Где же выбор?

Неловко улыбнувшись, наритка кивнула поприветствовавшим её пони. Хорошее начало. Хотя бы не разбойники, только как знать? Впрочем, морда у единорога была не очень разбойничья, добрая, наверное, но точно не разбойничья, да и пегаску Кейран не раз видела в Гринвуде. Может, они торговцы какие-то или, судя по снаряжению, скорее всего очередные приключенцы, решившие сунуться в Лес. Да, таких кобылица тоже довольно часто встречала. В любом случае, поняв, что зла ей не желают, она сделала шаг и потянула хвост с задней ногой за собой в очередной попытке выпутаться из куста.
Расшаркиваться действительно не стоило, потому что в нескольких сантиметров от Кейри пронеслись магические залпы, отчего та инстинктивно упала на брюхо и закрыла голову копытами в попытке защититься. Что еще оставалось делать? Она запуталась в надоедливых кустах, а магические атаки летели неизвестно откуда, хотя по мерзкому писку-визгу, от которого уши сворачивались в трубочку, сразу становилось все понятно. Очевидно, главной целью фей была именно пони, потревожившая их, но, как ни странно, попали они почему-то по рыжему и пегаске.
«Ой, надеюсь, по ним не сильно ударило. Надо пом...» - мысль резко оборвалась, когда примерно в месте, где летали феи вспыхнуло пламя.
Яркое, дикое, неконтролируемо и очень-очень опасное. Кейран не видела, что случилось с феями, не хотела видеть и не могла на самом деле, потому что тело сковал животный страх, не давая пошевелиться. Крепко зажмурившись и вжавшись в землю, она молила Всетемного, чтобы этот инфернальный ужас поскорее бы закончился.
Из ступора вывело ощущение того, как что-то горячее притрагивается к спине колдуньи, опаляя шерсть, гриву и, кажется, даже обжигая кожу, и тогда она с диким ушераздирающим визгом сорвалась с места, необычайно легко высвобождаясь от зарослей, крепко державших её хвост несколько минут назад. Подскочив к единорогу и сразу же спрятавшись за его спину, Кейри наконец-таки удалось полюбоваться результатом работы жуткого заклинания: от буйства зеленой растительности остался лишь выжженный пустырь, одна из фей превратилась в прах, две другие были обезображены, обуглены... Ужасно. Как же ужасно. Вот поэтому темная не любила огонь: мощная, непослушная стихия, способная лишь уничтожать, сжигать, приносить страдания и ужас. И будь пони хоть сто раз могущественным пиромантом он никогда не сможет подчинить себе огонь, это скорее огонь рано или поздно подчинит его. А еще ожоги — они хуже всего. Кейран болезненно поморщилась и закусила губу, когда ощутила жгучую боль на спине, почуяла запах паленной шерсти. Её шерсти. Тошнотворный запах.
Теперь никому не хотелось помогать, хотелось убежать подальше от гадких фей и пироманьяков, но нельзя было, неправильно, ведь эти пони пострадали из-за неё, из-за её малодушия и трусости. Наритка бросила взгляд на переднюю ногу единорога, странно подкосившуюся. Проклятье? Несло темной магией, перекрученной и искаженной немыслимым образом. Нахмурившись, Кейри подошла поближе к раненному копыту, всматриваясь в магическое плетение, которое, несмотря на свою необычную природу, было очень даже примитивным. Снять его не составит труда. Только вот... сделай она сейчас это — прощай маскировка. Светить мордой было неразумно, но и оставлять проклятье тоже, расползется же дальше, впитается в плоть.
Правильный выбор был очевиден, поэтому кобыле ничего не оставалось кроме как вздохнуть и снять кольцо, обнажая свое настоящее лицо. Старательно делая вид, что ничего необычного вот совсем не случилось, она принялась расплетать проклятье. Цепкая же дрянь, впрочем, с небольшим усилием это проклятье удалось снять.
- Так... так... теперь просто чуть-чуть обезболим... - пробурчала она и зажгла рог.
Ничего необычного, всего лишь слабое заклинание анестезии. Для Кейран показалось хорошей идеей обезболить раненную конечность, ведь после подобного проклятье она вполне могла сильно болеть, но то ли от буйства дикой магии рядом, то ли от стресса единорожка немного... перестаралась, так перестаралась, что Пиробласт перестал чувствовать всю ногу, которая внезапно стала всей какой-то ватной и мягкой... Горе- «целительница» этого не поняла, для неё заклинание просто сработало, а насколько хорошо оно сработало она даже не подозревала. Удовлетворенно кивнув проделанной работой, наритка бросилась помогать свалившейся пегаске.
- Э-эй, тебя не сильно задело? - спросила она у кобылки и бросила настороженный взгляд в сторону фей, готовясь в любой момент выставить перед собой щит.
Вряд ли стоило уже бояться подлянки со стороны мелкой нечисти, но мало ли...

Пиро неподвижно стоял всё в той же позе, не обращая особого внимания на манипуляции единорожки и даже на её трансформацию в наритку, и постепенно огонь триумфа в его глазах сменялся осознанием свершённого.
Идиотизм происходящего доходил до него медленно и степенно. Поэтапно, так сказать.
Первым делом - идиотизм стрельбы из пушки по воробьям, сиречь инферно против фей. Хватило бы шести точно направленных огненных стрел. Или вспышки - ослепить да отбить охоту к продолжению преследования. Или по-простому похватать паразитов телекинезом, не давая двигаться. Много чего можно было сделать... но сделано было одно их самых разрушительных заклинаний из всего доступного Пиробласту арсенала.
Вторым делом - идиотизм огня по своим. Причём если спутники, с точки зрения Пиро, просто проявили выдающуюся глупость, умудрившись за какие-то шесть секунд оказаться в зоне поражения, то вот его просчёт был куда более... преступным, что ли? Нужно было предупредить. Сказать, чтобы не лезли. Достаточно было бы всего лишь пары-тройки слов.
Хорошо ещё, что единорожку не задело толком. Правда, заслуги самого Пиро в этом не было - случайность, слепая удача и "поправка на ветер".
"Им неоткуда знать, какие заклинания твои любимые, как ты реагируешь на опасность и как тебя учили биться - что в одиночку, что в группе. Казалось бы, элементарный вывод - но почему он приходит в голову только после того, как ты облажался на этом поприще?.."
Слава Богам, жар битвы, ещё не полностью отпустивший рыжего единорога, не позволял ему начать очередной сеанс самобичевания. Повод был прекрасный, но ситуация не располагала.
По уму, дальше шло ещё несколько граней идиотизма ситуации. Следующей - третьей - как раз были мысли об откровенной глупости использования столь мощных заклинаний в лесу, да ещё и в присутствии лешего. Он даже начал поворачиваться к Мёги... Чтобы получить сильный удар в грудь одной из лоз лесного жителя. Не ожидавший подобного маг не удержался на ногах и несколько секунд пытался восстановить дыхание, на время забыв обо всём остальном. А вновь обретя способность интересоваться происходящим и подняв голову, понял, что Мёги пропал.
- Ну твою ж мать, - как-то тоскливо подытожил он, морщась от боли и вновь вставая на копыта. На три копыта, если быть точным - причём на то, что четвёртая нога не слушается его вовсе не из-за фейской магии, внимания он пока не обратил. Хотелось сказать ещё много чего - о внезапных едино... эм, наритках?.. вылезающих из кустов и на хвосте приносящих злобных фей, о впустую потраченных пирожках, о союзниках, лезущих прямо под удар убийственного заклинания... Но лидеры так себя не ведут. Сетовать на судьбу, искать виноватых - особенно когда отдаёшь себе отчёт в том, что по больше части, произошедшее - результат твоих собственных, в лучшем случае, необдуманных действий...
"Недостойно и не подобает".
Из какого трактата по воспитанию принцев внезапно всплыла эта фраза - Пиро и сам затруднялся сказать.
Судя по виду приземлившейся Аиши, она тоже не питала особых иллюзий относительно того, кто виноват, и в скором времени Пиро ожидал разнос с разбором полётов. А вот что делать - как с двумя погорельцами, так и вообще - было хорошим вопросом.
- Так, - подал он наконец голос. - Лекарям, конечно, виднее, но оставаться прямо здесь, как по мне, глупость. Разозлил я лесного жителя изрядно, и что придёт в его голову - неизвестно. Из леса лучше уйти, хотя бы на дорогу, а в идеале - в поле или вовсе Гринвуд. Что до лечебных зелий - их запас можно пополнить в том же самом Гринвуде, а значит, можно не экономить. Ещё у меня с собой есть противоожоговая мазь - немного, но лучше, чем ничего. - Вышеупомянутая мазь вылетела из седельной сумки Пиро в поле его же телекинеза и направилась к пострадавшим. -  За свои действия я отвечу, но давайте с этим разберёмся после, сейчас предлагаю ограничиться тем, что... - Рыжий запнулся. Ну и что тут в принципе можно сказать? "Я идиот, что не предупредил вас"? "Вы идиоты, что полезли в моё заклинание"? "Пиромантия опасна и для своих и для чужих, а в бою нужна координация"? "Я буду вам должен за эту боль?" "Извините, я больше не буду?" Бред...
Горло сдавило, стоило ему посмотреть на лежащую Абигейл. Сам хотел защитить и сам же едва не убил. И тот же Каирн, путь и вёл себя периодически как сумасшедший, явно не заслуживал смерти в геенне огненной. Хотя никто из пострадавших, слава Богам, в само по себе инферно не попал - иначе парой ожогов дело бы точно не ограничилось. Выжечь плоть до самой кости или попросту испепелить понячью тушку - это пожалуйста. Но опять же, вторичной зоны поражения, как у того же огненного шара, у инферно практически нет. Неужели что-то опять пошло не так и вместо красивого, задолго до его рождения написанного заклинания он наворотил невесть что?..
Кажется, пауза затягивалась. В любом случае, сейчас не время для разборок и для стенаний в духе "Ах, как мне жаль, что я вас пожёг". Надо свалить от разгневанного лешака куда подальше да помочь пострадавшим. Ах да, и разобраться с приведшей на своём хвосте фей.
Фразу надо было закончить, хоть как-то. А потому единорог сглотнул и тоном тише произнёс:
- Мне жаль.
И правда, что тут ещё скажешь?
- Теперь с тобой, - Пиро повернулся к наритке, старательно изгоняя с лица скорбь по невинным жертвам пиромантии. - В теории, сейчас можно много и длинно рассуждать о том, кто на кого натравил фей и кто кому пожёг гриву, но как по мне - оно того не стоит. Извини, если сильно задел и спасибо за помощь с ногой - как я понимаю, помогла мне именно ты... И если полное онемение было таки помощью, а не вторым раундом проклятья, да. - Он улыбнулся, слегка склонив голову - мол, шутка, не бери в голову. - В-общем, предлагаю не держать друг на друга зла и спокойно пойти своими дорогами.
Общаясь с представительницей тёмного народа, единорог не подавал никаких признаков ни страха, ни ненависти, ни даже какой-то неприязни - как будто он говорил с самой обычной эквестрийкой. За его улыбкой можно было увидеть разве что любопытство, лёгкий интерес... и тщательно спрятанное чувство вины.
На самом деле, ему было до крайности интересно, что здесь делает наритская чародейка, не имеет ли она отношения к тому же самому укрощению Леццина, не проводит ли она их в руины и ещё пара десятков вопросов, как обычно - но обстоятельства знакомства к расспросам не располагали. В-общем и целом, повезёт, если она не затаит злобы на чуть было не сжёгшего её пироманта - если остальные в огонь, считай, забежали по собственной воле, то она была под ударом изначально! - не проклянет его как-нибудь хитроумно или не потребует чего в качестве компенсации.
Но опять же, такой шанс — и упускать? Кто может лучше провести по руинам империи Ллар, чем одна из дочерей Полуночного? А потому, набравшись смелости, Пиро продолжил:
- Впрочем, я так же совершенно не против, если ты составишь нам компанию — да хотя бы до того же самого Гринвуда. Видят Боги, знакомство у нас вышло крайне специфичным, и даже если наши пути разойдутся буквально пару часов спустя, было бы неплохо оставить в памяти что-то лучше этого... бедствия. О, и где мои манеры? Меня зовут Пиробласт... - краткая пауза, - О'Ктаэканн.
Возможно, это подтолкнёт её остаться. Хотя можно было сказать и после... Да в конце концов, ну что такого?!

Отредактировано Пиробласт О'Ктаэканн (31-05-2018 20:08:27)

Острая боль прожгла все тело. До этого момента сильнейшим вредом, который Абигейл испытывала от огня, были мелкие ожоги, которые появлялись после того, как неаккуратная пегаска в детстве хваталась за горячие предметы. Она знала и раньше, что огонь довольно опасен, но воспринимала эти слова просто как простые родительские предупреждения, которым не стоило серьезно относиться. Это было обыденно и понятно для неё. Вроде тех же прогулок в лес ночью. Понятно же, что скорее всего ничего хорошего они не произойдет. Так и огонь. Просто не трогать его. Что тут может быть сложного? Само собой пегаска никак не ожидала, что познакомится с ним так близко. Раньше она воспринимала его больше как нечто, что согревало их с матерью дом, что не давало им замерзнуть, а не как разрушительную силу, которая могла принести серьезный вред её здоровью. Все было так внезапно и быстро... Кобылка даже плохо успела понять, что сейчас с ней случилась. Она пыталась спастись от фей, а потом ей внезапно стало очень больно, и из глаз потекли слёзы. Поначалу Абигейл даже не поняла, что именно у неё болит. Казалось, что болело все без исключения. И внутри, и снаружи. Пегаска была страшно напугана, но помимо слёз этот страх проявлялся лишь в застывшем выражении ужаса под копытами. Через пару секунд боль по всему телу стала утихать... Она словно сосредоточилась в нескольких местах пульсирующим комком: крыльях, левом боку и копыте, а еще на правом глазу. Абигейл тихонько скулила, прикрывая этот глаз. Она старалась накрыть копыто и бок своим крылом, но с ужасом обнаружила, что перьев на крыле теперь не было... Кобылка тут же пошевелила другим крылом. Его постигла та же участь, что и первое. Но пока Абигейл не особо хотелось думать о том, насколько она пострадала от этого заклинания. Хотелось просто, чтоб эта боль ушла. А ещё, чтоб рядом волшебным образом появилась мама. Пегаска бы уткнулась ей в бок и громко-громко зарыдала, выливая все потрясения, накопившиеся за сегодняшний день. Мама, мама... Вот кто мог бы помочь ей.  Абигейл снова грустно шмыгнула носом, слабо обращая внимание на то, что происходило вокруг неё. Все внимание пони было сосредоточено на боли. Как бы её прогнать? Вот мама бы точно знала. И зачем она ушла?..
Едва сдерживая новый поток слёз, Абигейл внезапно услышала странные звуки, прорезавшиеся в её сознание через волны боли, которые постепенно накатывали на неё вместе с легкими пульсациями, раскатывающимися по всему телу. Она не сразу поняла, что это. Это не было пением. Не было стоном или завыванием. Просто... какой-то другой звук. Но тогда пегаске это все же показалось песнью. Звуком, за который можно зацепиться, чтоб выбраться из внутренних переживаний наружу. Кобылка слабо приоткрыла левый глаз. Все было так расплывчато. Да какая в принципе разница, откуда исходит этот звук? Кобылка просто слушала его, чувствуя как постепенно успокаивается. И боль словно робко и неуверенно, но все же отступает, словно коря себя за то, что мешает слушать эти звуки. Абигейл медленно зашевелила ушами, словно показывая, что слышит. От тела пегаски все еще шел легкий дымок, который слегка подпалил шерстку пони, но это было почти незаметно из-за и без того смуглой шерстки кобылки.
И все же выглядела пони неважно. По крыльям уже было видно, что перья сгорели полностью. Сложно было сказать, как много времени потребуется на то, чтоб они отрасли. Довольно крупный ожог на левом боку, пожалуй, было легче вылечить. Красная кожа контрастно выделялась на фоне темной шерстки. Некоторые ожоги были и на левом копыте. Ущерб, нанесенный глазу, оценить было сложнее. Пегаска все никак не хотела отрывать копыто от лица. Приятные слезы смачивали копытце. От них становилось как-то приятнее. Копыто осталось на месте даже тогда, когда кирин подал кобылке флягу с вкусным молоком. Абигейл слегка дрогнула и прижала флягу к себе свободным копытцем, словно любимую игрушку. Фляга... У неё веде была вода в сумке. Только... сумки теперь не видно.
Ну да ерунда. Теперь это казалось пегаске сущим пустяком. Она ткнулась мордочкой в флягу, когда услышала приятный женский голос. Он интересовался насколько сильно задело кобылку. Сначала Абигейл задумчиво промычала в ответ, не зная точно, что и ответить. Она правда не знала... Все было так быстро. Просто огонь, а затем боль. Вот и все, что она помнила.
- Мне... мне больно. Чуть-чуть получше... но все равно больно.
Голос у пегаски был слабый. Ей было как-то неловко делиться этим с другими, словно это было чем-то сокровенным и особым. Она ведь говорила, что не доставит им хлопот по пути... А вот как вышло. Абигейл почувствовала себя сейчас какой-то особо бесполезной и ненужной. Только лишние хлопоты доставляет, а ничего полезного не делает. Кобылка по-детски всхлипнула и снова безмолвно зарыдала, уткнувшись мордочкой во флягу. Приятное молоко полилось в горло. Сначала кобылка жадно глотала его, словно молоко было именно тем, чего ей не хватало все это время. Однако затем Абигейл остановилась, смутившись мысли о том, что так она может опустошить всю флягу. Неловко будет. А вдруг другие тоже захотят? Пегаска оторвалась от фляги и смущенно уткнулась мордочкой в копыто. Поврежденную часть лица теперь закрывала грива.

[NIC]Peppermint[/NIC][STA]Мята и цветок мелиссы[/STA][AVA]http://sd.uploads.ru/t/K529O.png[/AVA][SGN]Переварочка[/SGN]
Со стороны зарослей неспешной походкой вышел единорог. Светло-салатовая шерсть, светло-голубая грива, небольшая бородка, кьютимарка с каким-то непонятным листиком. Седельные сумки и пристёгнутое к ноге лезвие без рукоятки. Ничего необычного.
- Идеальный момент, чтобы с ним связь установить. Голос его звучал спокойно и расслабленно, но на его мордочке читалась досада. - Был.
Выйдя из кустов, он сел на землю и вздохнул. - Естественно, он был краток. Естественно, я его упустил. Гость как-то апатично оглядел компанию.
- Даже не знаю я. Рассыпаться речью о том, как вы неправы? Решить, что вы - лишь обстоятельства, и просто... - и замер, пристально вглядываясь в Элголота. Он просидел так секунд десять, за время чего его досада успела смениться удивлением и восторгом.
Резко вскочив, жеребец, не глядя, вылевитировал из своей сумки какую-то склянку, глотнул из неё, и начал оживлённо кружиться по поляне, то и дело засвечивая рог. Совсем без внимания не остался никто, но на Кейран он едва глянул, да и из компании Пиробласта он внимательно изучал лишь Саволлу. Зато вокруг Элголота, Абигейл и клеточки с червяком он бегал с невероятным энтузиазмом, то и дело испуская что-то вроде "поразительно!", "ба-а-а!" или "а это вообще как?!" и едва ли не щупая их копытами, а иногда и вполне буквально утыкаясь в них рогом.
- Невероятно! Я никогда - никогда! - не видел таки-и-и-их переплетений! А чтобы такая мощь... Кому это надо настолько крутому насолить, чтобы он на тебе создал сие произведение магического искусства?! Причём, если посмотреть на плетение... Нет, всё, рассказывайте, что приключилось! Он с полным восторга взглядом начал смотреть то на одного, то на другого, ожидая комментариев.
— Тракт, конечно, оживлённый, но обычно-то по нему крестьяне шастают, а не кирины да кусты! - первой подала голос Саволла. - Чего-чего... Проклял его батька мой. Зербо Ветреный, шоб его имя по глухим пустыням эхом рыскало. Так, что ему ни отойти ни от кого из нас нельзя больше, чем на тыщу шагов, ни сожрать нас, ха. У шутника этого свои понятия о хороших манерах и методах обучения. Как же проще общаться со смертными, а! Если что, куклу сделала, в лаву кинула, и всё, больше не пристаёт. А этого... Хвост там плавал. Ну, короче, по этому повобу мы все прёмся в руины тёмные. Если и ты туда же, то подсаживайся, будешь братом названым, и все дела. Судя по всему, к концу дня мы небольшую армию уже соберём.
Под конец речи глаза у гостя были уже совсем круглые.
- Божественное проклятье?! Лично взял и проклял?! Твой "батька"?! - он приложил копыто к виску, хохотнул и покачал головой. - Я бы сказал, гонишь, если бы сам этого чуда не видел... Причём для какой банальщины - и такое нагромождение! Я бы сказал, с кучей лишнего, но раз автор - сам Зербо, я уже ни в чём не уверен!
Начав с попыток выяснить, можно ли через Саволлу с её папаней связаться, а также получив решительный отказ на просьбу полузебре выдать ему свой волос и кровь, он перешёл к расспросам о непосредственно наложенном заклятии и обстоятельствах его наложения. Так как, в общем-то, ничего секретного здесь не было, она вполне спокойно поделилась с ним этой информацией.
Завершив диалог с ней в крайне возбуждённом виде, он снова глотнул из скляночки. Посидел секунд двадцать, попялившись в пустоту. И снова оглядел собравшихся, но уже куда более спокойным взглядом.
- Так. Его голос снова звучал спокойно-умиротворённым, как в начале. - Я так понимаю, что этот сударь, - единорог мотнул головой в сторону Каирна, - как и эта сударыня, - указал в сторону Абигейл, - цели идти с вами не имели. И предпочли бы и не идти. Так что... предлагаю взаимовыгодное сотру-удничество. Вы даёте мне в нормальной обстановке изучить в... проклятье и отдаёте клеточку с червячком. А я? Я снимаю с вас это проклятье. Не гарантирую совсем мгновенного результата. Тем не менее, в том, что снять его смогу - уверен. И всяко быстрее и гораздо безопаснее, чем за путешествие сначала в Гринвуд, а потом в руины в Вечнодиком.
Члены Змеиной Лапы перегляделись - сильно задерживаться на пути к цели, было бы не самым уместным, о чём они пришельца и уведомили.
- М-м-м-м-м... - он сонно моргнул. - Ща, пять минут.
И начал копаться в сумке. Достав золотую цепочку, он вытащил из неё два маленьких колечка, телепортировав их из связки, и положил их перед собой. Маг закрыл глаза и зажёг рог, розовое свечение охватило оба кольца.
И ждать действительно пришлось пять минут. Может быть, даже шесть! За это время свечение стало гораздо более мощным, а в процессе маг, не прерывая процесса, притянул из сумки стеклянный шарик и разбил его прямо над колечками.
Наконец, его рог погас, и жеребец, открыв глаза, устало потёр лоб.
- Уф. Ща проверю. Короткая искра с рога. Поднял колечки в телекинез, снова пустил искру. Самодовольно улыбнулся. - Рабо-отает. Возьми, - он отлевитировал одно колечко Пиробласту, а второе положил себе. - Теперь для магии расстояние между этими колечками отсутствует. Пропускает крайне малый поток, но для наших целей хватит. Проклятье, считая расстояние от кирина до вас, будет считать, что колечки находятся вплотную к друг другу. Так что, пока Каирн не отойдёт далеко от нашего колечка, а вы - от своего, клеточка не разрушится. Так что... сударь, сударыня, согласитесь ли вы на моё предложение?
Абигейл, всё ещё пребывавшая в растерянности, неуверенно посмотрела на Элголота, явно ожидая его ответа.
- Чуть не забыл, - пони покачал головой. - Меня зовут Пепперминт. Просто "Минт" пойдёт.

Короткий миг замешательства - вот и всё, что Пиро мог себе позволить, когда собеседница перешла на незнакомый язык. Наритский, скорее всего... Может быть, зря он назвал имя своего дома? В конце концов, от отца в своё время он узнал немногим более, чем это странно звучащее название. Впрочем, что уж теперь...
- Насколько мне известно - да, наш дом был из малых и не покидал земель империи. - На самом деле, ничего по этому поводу единорогу известно не было, однако об Исходе и оставшихся в Эквестрии наритах ему доводилось читать. Логично было предположить, что Бузаран был потомком кого-то из оставшихся. - Однако, из всего дома я знаю только моего отца, да и с ним я общался не так долго, как хотелось бы... В частности, он не успел научить меня наритскому языку, - "если сам вообще его знает", - так что, боюсь, я вас не понимаю. Однако, в любом случае, рад вашему согласию. - Пиро искренне старался закрепить положительное, вроде бы, второе впечатление о своей персоне. Первое - а именно инферно - однозначно не удалось.
Что до ауры Пиро - тёмного в ней было куда как больше, нежели светлого.
Появление нового действующего лица не осталось незамеченным. Большую часть беседы Пиро выслушал спокойно, хотя пару раз, казалось, и порывался что-то сказать, но сдерживался. Да и, в-общем и целом, его никто и не спрашивал.
Кольцо Пиро принял и, немного подумав, отправил в тот же мешочек, что и монетку за несколько часов до этого. Носить кольцо его никто не просил, да и вообще, достаточно было не отходить от него на указанное расстояние.
Хотелось расспросить Пепперминта поподробнее - товарищ этот вообще был Пиробласту крайне интересен, но он понимал - пути их сошлись случайно, вряд ли пересекутся когда-либо вновь... и каждому надо идти своей дорогой. Хотелось ещё предупредить его о том, чтобы заботился об Абигейл... но всё уже было сказано до него.
- Что ж, судя по всему, время прощаться. Каирн - это было... интересно. Абигейл... Береги себя, поправляйся и, если сможешь - прости за боль, что я тебе причинил. Ну, и... Удачи вам.
Вот, собственно, и всё. Меньше дня им довелось провести вместе... однако, день был понасыщенее многих прочих.
И хорошо бы забрать из этого дня только лучшее.
Дорога и впрямь была неблизкой. И как минимум Пиро постарался потратить время в дороге с пользой - обговорить с "Лапой" и Кейран поведение в бою, рассказать, чего стоит ждать от него самого и убедиться, что больше такого "дружественного огня" не будет.
И, опять же, познакомиться поближе. Прошлый привал в этом плане оказался потрачен совершенно бездарным образом...
------> Гринвуд

Пепперминт с явной досадой проводил взглядом Саволлу, остальным же он лишь едва кивнул на прощание, быстро вернувшись к пожиранию явно подсвеченными магией глазами то Элголота, то клеточку с червяком.
- Мм? - вопросительно глянув на кирина, он посмотрел на надпись. - О да-а-а, это безусловно так. Это - весьма безобидное божественное проклятие, в сравнении с многими другими. Но я бы не был так уверен, что Зербо навесил на тебя одну лишь тишину. Эффект немоты... это лишь поверхность. Чтобы понять всё, что этот кусок искусства делает, понадобилась бы вообще вся моя жизнь, да и то... - единорог плавно махнул копытом куда-то в сторону. Когда кирин вычертил новые слова, Минт вытянул шею, чтобы прочитать и их.
- О. Я прекрасно понимаю нежелание расставаться с проклятьем. Такое прекрасное... - он устремил взгляд всё ещё мягко светящихся розоватым глаз будто бы куда-то внутрь Элголота. - И когда ещё так повезёт - подцепить божественное проклятие, с которым вполне можно комфортно жить? Единорог начал обходить полукровку против часовой стрелки, не отрывая от него взгляда. - Наверняка ведь от него и подпитку можно... - он остановился, хлопнул себя копытом по лбу и мягко рассмеялся. Отсмеявшись, он покачал головой.
- Да, я не помогаю себе в том, чтобы уговорить тебя пойти со мной, не так ли? Но, видишь ли, сейчас - наиболее удачный для тебя шанс снять заклятие. Дальше отсюда - меньше шансы, что Абигейл продолжит таскаться с клеткой, что и ты, и клетка вместе попадёте к кому знающему, что та группа не потеряет своё кольцо тем временем... Если есть хоть какой-то интерес снять заклятие - снимать надо сейчас. А если клеточка всё же сломается... - единорог махнул копытом по диагонали. - Тогда разве что очередное божественное вмешательство позволит тебе вернуть речь.
- Я... - голос подала Абигейл. Всё время до этого она так и лежала, уткнувшись в копыта, иногда на кого-то несмело поглядывая, но сейчас она осмелилась приподнять голову. - Мы можем пойти, мне нетрудно! Я бы не хотела, чтобы ты так пострадал из-за м-моей... - начатая уверенным тоном речь будто бы сдулась под конец, и пегаска повернула голову так, чтобы скрыть от кирина наиболее повреждённую часть мордочки. - ...моей необдуманной реакции.
Минт кивнул.
- От тебя не требуется абсолютно ничего - лишь дать мне спокойно изучить это проклятие и забрать себе рабочие остатки. И... тьма. Не знаю, может, денег за это хочешь? Найду денег. Считай это просто работой. И вы, сударыня, - он обратился к Абигейл, - не беспокойтесь. Чем вас отблагодарить - тоже найду. Положим, эти ранения причиняют вам дискомфорт? Я могу их вылечить. Единорог остановился напротив кирина и, задрав голову, внимательно посмотрел тому в глаза. - Что думаешь, Каирн?

[NIC]Peppermint[/NIC][STA]Мята и цветок мелиссы[/STA][AVA]http://sd.uploads.ru/t/K529O.png[/AVA][SGN]Переварочка[/SGN]