Солнце и луна, день и ночь, мрак и свет замерли на грани своего существования, будто бы даже законы мироздания ожидали исхода битвы. Битвы, которой при прочих равных он с удовольствием бы избежал, но... вызов брошен и принят, и отказаться от боя нельзя.
Трудно сказать, как долго Занзаар шел от руин лунного храма в направлении к развалинам храма солнечного, но вот она середина пути, и вот он его противник, терпеливо ждущий встречи. Точнее... противница.
- Боги в помощь! - поздоровался инквизитор, сбрасывая со спины тяжелые седельные сумки. Ничего из находившегося там ему не понадобится.
Из снаряжения Занзаар оставил только верный меч - Хранитель клятвы, проверенный щит, да доспех инквизитора.
До боя остаются считанные минуты и нариту как-то не хотелось проводить их в напряженном молчании, а потому...
- Хорошая погода... в смысле, хорошо, что нет дождя, боюсь, это бы сильно осложнило нашу встречу. - да. ничего уместнее ему в голову просто не пришло. ну не называть свое имя и все титулы, в духе старых эпичных сказок? Это было бы глупо.

- Возможно, - невесело улыбнулся Занзаар, извлекая из сумы пузатую металлическую флягу. Воды в ней осталось где-то до середины, в идеале должно хватить на обратный путь. Если ему в принципе придется куда-то идти. - Признаться, не слишком люблю прогнозировать... подобное.
Нарит сделал несколько глотков из фляги и небрежно бросил ее поверх сумок.
- Я не устал, миледи, благодарю. Привык к дальним переходам.
Он наконец оставил свое снаряжение в покое и приблизился к противнице, которая сейчас оценивающим взором разглядывала иссиня-черную сегментированную броню шальского инквизитора, более похожую на панцирь гигантского насекомого. В неверном свете вечного заката тускло поблескивали изогнутые серпами лезвия, украшающие наплечники и передние копыта воина, а в глубине прорезей шлема магическим светом мерцали глаза нарита.
- Что ж, - сказа инквизитор, снимая шлем. - С кем имею честь бороться, миледи? И прошу огласить условия боя.

- Да. С ними легче работать, - ответил Зар, окидывая противницу оценивающим взглядом. - Занзаар Халликосс, старший сын Дома Халлит. Младший инквизитор Первого Лунного храма Шальской Империи. Для меня честь познакомиться с вами, миледи.
Вот и настало время церемоний. Как... странно, - Занзаар чувствовал себя не в своей тарелке, называя свое полное имя и титул. Не на приеме у знатной особы, где каждый пони старательно распушал хвост, подобно павлину, и старался перещеголять другого, не при встрече дух армий, даже не на какой-то околосветской встрече, где необходимо хотя бы обозначить свое происхождение, а здесь в пустынном поле, где есть только он и кобыла, жаждущая битвы. Так ли ей важно, кто пришел на вызов: лорд или нищий, воин или жрец?
- Что ж, - нарит кивнул, твердо посмотрев в глаза противнице. - Я принимаю ваши условия. И у меня только одно дополнение, - он невесело ухмыльнулся тому, о ем собирался сейчас просить. - В случае смерти, павшего необходимо похоронить в соответствии с обычаями его народа. Либо же предать огню.
Он вновь надел шлем, скрыв морду от посторонних взглядов, в узких прорезях тут же вспыхнули сиреневый пламень. Голос Инквизитора, искаженный шлемом, звучал раскатисто и глухо.
- Начнем же бой. И да победит сильнейший!
Меч, сверкнув на солнце червленым лезвием, покинул ножны и Зар, перехватив щит поудобнее, встал в боевую стойку, готовясь отразить первую атаку светлой.

Несколько мгновений, промелькнувших после объявления битвы, тянулись медленно, как слипшаяся тушеная капуста на вилке. И в эти самые неприлично растянутые крупицы ремени Занзаар как никогда остро ощущал себя не пони, не воином, которого из него ковали с самого рождения, а жалкой марионеткой, актером в рабском театре, который не может отказаться от навязанной ему роли. Все было так урасиво, канонично и... неестественно: вызов, вечные сумерки, честный бой светлого и темного один на один, без свидетелей, поддержки и причины.
Вот противница вскидывает меч на плечо, и несется на него неистовая в своей жажде боя. И мысли кончились.
Зар слегка повернулся боком, принимая основной удар кобылы на щит, слегка оттолкнул ее клинок в сторону и тут же сам нанес быстрый удар по противнику.

Второй удар последовал незамедлительно - быстро, слишком быстро. Кобыла, неистовая, как всепожирающее пламя костра, с неожиданной силой ударила по щиту, будто даже не пытаясь достать самого нарита. Зар, пошатнувшись, отступил под напором противницы, неловко, глупо, неуклюже, все еще закрываясь щитом от атаки, он потерял равновесие и припал на колено, открыв тем самым для атаки часть бока и задние копыта.
Однако инквизитор, раздосадованный своей оплошностью, не собирался отдавать инициативу в копыта светлой. С глухим рыком он сделал резкий выпад мечом из-под щита, силясь подсечь копыта паладинши - меткость могла бы быть и получше, все же неудобная поза не способствовала проявлению фигурного фехтования, но сила удара с лихвой компенсировала неловкий замах. Лезвие хищным клювом устремилось к копытам светлой, стремясь перерубить сухожилия и мышцы, в идеале, вовсе лишить кобылу ноги.

Кобыла отшатнулась, отдергивая копыто буквально из-под клинка и отступила, разорвав дистанцию. Было время подняться, встать в полный рост, снова приготовиться к атаке, но вместо этого Занзаар напружинил ноги и, едва поднявшись с колен, ринулся на противницу с неотвратимостью лавины. Кто мог бы остановить несущуюся на тебя гору заточенного металла?
Инквизитор со всей силы ударил кобыл щитом, намереваясь отбросить ее прочь, сбить с ног или, возможно, выбить оружие из хватки. Гнев придал сил, и удар вышел такой, что должен бы смять поняшку, как скорлупу, раздробив несколько костей и отбросив на несколько метров назад. До столкновения оставались считанные мгновенья.

Хруст сломанных костей ударил по ушам. Боли нет, нет удара - он не ранен. Противница, как соломенная кукла отлетает на несколько метров в сторону, меч металлической полосой блестит в траве. Она не встает - только с хрипом хватается за копыто - разбитое его ударом. Не встает, не спешит продолжить бой - ранена. Он... он может все закончить, прямо сейчас, не раздумывая - вогнать мечь в сердце беспомощной кобылы, но...
Гребаный рыцарь! - чьи-то знакомые до боли слова звенят в голове. Щит летит в сторону, как ненужная железка.
"Гребаный рыцарь" - старое, далекое прозвище, то ли из прошлой жизни, то ли из другой вселенной, но такое родное и понятное. Бой был неравным с самого начала. Почти незащищенная кобыла против тяжелого латника? Мироздание мерзко подшутило над ними обоими. Нарит скидывает шлем - длинная грива черным каскадом спадает на плечи. Он может закончить все прямо сейчас, но вместо этого решил продолжить. Более честно.
- Вставай, - окликнул он противницу, отступая на пару шагов.  - Отдышись, если нужно, и продолжим.

- Не сильнее, - лицо Занзаара исказила кривая ухмылка. - Защищеннее. Если мне нужно играть в этот спектакль, то я хочу честного боя.
Он не стал одевать шлем, хотя шальная мысль о том, что не мешало бы вернуть его на законное место, однако "гребаный рыцарь" в который раз презрел голос разума и оставил все как есть. Он терпеливо ждал, когда противница неловко встанет на ноги и возьмет в копыта меч, после чего вновь ринулся в атаку.
Быстро сократив дистанцию, Зар нанес три быстрых косых удара, словно хотел разделить кобылицу на три неравных части. Спешка, как и благородство - плохой помощник в бою. То ли копыто дрогнуло, то ли стремительность нарита не позволила сделать хороший замах и меч лишь скользнул по шкурке кобылы, оставив за собой длинную царапину. Однако с каждым ударом сила росла, но, точность, как и во всех скоростных атаках, оставляла желать лучшего.
Второй удар со свистом прошел мимо цели, едва не развернув Занзаара силой инерции, третий же... С огромной силой меч прошел совсем рядом с противницей. Будучи парированным он должен отбросить кобылицу назад, вывернув оружие из ее копыта, а не встретив сопротивления наверняка рассечет ее кирасу, но серьезного вреда телу не причинит.

Для игрока: Думаю, для того чтоб полностью избежать урона можно кинуть бросок на парирование или на уворот. Ну и на третий удар можно кинуть встречную силу, чтобы не потерять меч и не отлететь в сторону (при успешном парировании и проваленном увороте).

- Богам плевать, - резко и раздраженно бросил Занзаар отступая от кобылицы, не сумевшей ни парировать удар, ни клониться. - Плевать на склоки смертных и на их... попытки что-то доказать. Ее с самого начала не было с тобой здесь!
Нарит с лязгом вернул меч в ножны, хотя с куда большим удовольствием вогнал бы его в грудину того умника, что заставил его участвовать в этом пафосном, но совершенно нелепом спектакле. Что он здесьзабыл? Зачем ему сражаться с кобылой, которая ему ничего не сделала, и он ей ничего не сделал? Что это за шутки Зербо? Если бы не серьезность происходящего, ему бы подошла обстановка: черно белый бой, в черно-белой долине для черно-белого бога.
- За что тебе меня ненавидеть? Я тебе ничего не сделал. Ты мне тоже. Но ты, кажется, хотела этого боя куда больше меня. Хватит. Я более не собираюсь драться.

-Да не наделяли они нас ничем, - зло и раздраженно бросил Занзаар, возвращаясь к своей сумке с поклажей. Там должны были быть медикоменты и чистая ветошь, чтобы оказать взбалмошной кобыле помощь. - Это мы сами - такие разные и противоречивые. Даже в рамках одной расы, даже семьи -
что уж говорить о целом мире. А боги... боги мир хранят, чинят, ладят, охраняют. Куда им еще за нашими склоками следить, да еще и за такими мелочными.
Он вытряхнул из сумки аптечку и вернулся к своей противнице, которая разве что не плакала от обиды. И непонятно было, то ли ее так задела победа Зара, то ли его альтруистичный поступок.
- А тиары с тобой не было потому, что если бы была, то меня бы размазало еще на подходе, как и тебя, если бы со мной был Нарн, - нарит усмехнулся, садясь рядом с кобылкой. - И откуда тебе знать, столенутся ли наши интересы в будущем? Как знать, может быть мы станем не врагами, а союзниками, и мой щит прикроет тебе спину, а твой клинок отведет смерть от моей шеи? А мы тут... убивать друг друга собрались.
Инквизитор немножко помолчал, распаковывая аптечку. от того, что он сейчас скажет зависит, расстанутся ли они с этой кобылой врагами, либот же... либо же, кто знает.
- Я оставил тебе жизнь потому, что в мире и без того каждый день умирает великое множество пони - хороших пони. Потому, что верю, что при всех наших отличиях - мы одинаковые. И потому, что вижу, что ты сильный воин, который может и не во всем прав с моей точки зрения, но который сражается за то же, что и я. И очень обидно будет, если такой воин и хороший пони вот так вот просто умрет от меча другого такого же пони. Ни за великую цель, ни спасая чью-то жизнь, ни даже во время войны, а просто так. Потому что кому-то пришло в голову, что это весело - заставить двух незнакомцев убивать. Я бы не хотел себе такой смерти, - он улыбнулся, протягивая копыто. - А ты?

- А ты говоришь так, будто боги управляют каждым нашим действием и словом. Неужто судьба марионетки, раба или забойного скота настолько привлекательна? - Зар нахмурился, тем-не-менее аккуратно перехватив протянутое ему копыто и бережно вправил его, после чего начал обрабатывать пахучей мазью ссадины и синяки, а сломанную конечность уложил в лубок, сооруженный из пары подобранных здесь же веток, невесть как занесенных на эту пустошь. - Мы не рабы богов и не их куклы - мы их дети, и нас учат. Откуда тебе знать, может быть сегодня ты должна была понять что- то важное.
Он на минуту осекся, оторвавшись от своего занятия и с непониманием и даже некоторой обидой посмотрел на кобылу, будто она только что сказала если не глупость, то что-то весьма гадкое.
- Кому это я задолжать успел? Да еще и такую глупость! Никого я не ненавижу - ненависть убивает душу и мешает быть счастливым, - и Занзаар вновь вернулся к лубку и повязкам. - Я помог тебе потому, что считаю это правильным. Неважно, пощадила бы ты меня или нет, неважно то, что подумают другие, я считаю, что помочь тебе будет верным поступком. Вот и все.
Инквизитор наконец выпустил плотно упакованное в лубок копыто Фауны и теперь просто сидел напротив своей недавней противницы, не зная, что делать дальше. Как-то старые сказки и песни, посвященные подобным ситуациям, были бедны на инструкции на "после боя". А ведь так было бы удобно, вынуть книжицу и прочесть что-то вроде: "ЕВ случае победы, ели вы решили пощадить противника, то окажите ему помощь и проводите до ближайшего монастыря. Обратитесь к любому священнослужителю, упомянув правило о священных дуэлях номер двадцать. О дальнейшем позаботятся жители обители".
- Конечно похожи, даже больше чем ты думаешь, - улыбнулся Зар, выходя из раздумий после очередного вопроса Фауны, которая все никак не могла смириться с такой простой истиной - мир не делится на черных и белых. - Давай покажу, - он взял кобылицу за здоровое копыто и, аккуратно направив его, заставил ее прижать копыто к груди. - Слышишь, сердце стучит? - спросил он с легкой улыбкой. Не факт, что поняха услышала стук собственного сердца за всем, что происходило вокруг, но вопрос темного должен был навести ее на соответствующие мысли. - А теперь, смотри тут. Слышишь? - он тем же мягким жестом переложил ее копытце на собственную грудь. И хоть она вряд ли могла что-то почувствовать сквозь нагрудник, жест был более чем символичным. - Они одинаковые.

Зар хмыкнул, мысленно готовый к такой яростной защитной реакции кобылы. Он не хотел ее убеждать, по крайней мере, не обирался проповедовать и пытаться заставить ее изменить свои взгляды, в конце-концов, красота мира во многом состояла из всех этих отличий между пони. Однако просто уставлять кобылу обиженную и раненую кобылу одну наедине с ее гневом не мог, уже то, чо она хотя бы когда-нибудь вспомнит этот эпизод и посмотрит на него под другим углом будет хорошо. Возможно... возможно это правда убережет ее и его от новой битвы, а возможно у Зара появится новый враг. Кто знает?
- Ну так и родителям не стоит слишком сильно опекать и баловать своих детей, или они превратятся в избалованных и капризных чудищ. И ты права,
они хотят, чтобы мы стали сильными, добрыми и мудрыми, потому что когда мы такими станем... - он осекся, - Когда мы такими станем, Стражи смогут доверить этот мир нам.
Фауна отвела взгляд, действия и, возможно, слова Занзаара смутили ее, вероятно заставили чувствовать себя не в своей тарелке, как-то... неправильно. И инквизитор прекрасно понимал ее чувства, ем самому потребовалось немало времени, чтобы определиться в своем отношении к миру, к богам, к свету, к тьме, к другим народам и себе самому. При этом, ему в этом деле помогали друзья, наставники, родители и даже сам верховный жрец - что же было в жизни этой кобылки для воина было загадкой.
- Исключения подтверждают правила, - улыбнулся он, отпуская копытце кобылки. - Я слышал эту легенду, правда в нашем изложении. Очень яркий пример - только вместе мы сможем противостоять злу, только в единстве достигнем процветания, - он на минуту задумался над последними словами воительницы. Это был сложный вопрос, на который не было однозначного ответа, однако сказать что-то было нужно. - Знаешь, один из моих учителей как-то сказал, что тот, кто представляет опасность, нападает на всех, жаждет власти, смертей и разрушений - на самом деле очень и очень несчастный пони. Это не оправдание, но... довольно показательно. Зло порождает еще большее зло и так далее. Наверное, едтнственным выходом является... не наносить первый удар - только отвечать. Защищать тех, кто просит твоей защиты, кто в ней нуждается, не оглядываясь на то, какой этот пони расы, вида или внешности. Тогда со временем зла в мире станет меньше. Ведь пони, которым ты помог, когда-нибудь помогут кому-то еще.
Некоторое время царила тишина. Оба воина молча сидели друг против друга, и тишь нарушало лишь их дыхание, да шелест ветра в траве. Солнце наконец медленно сдвинулось с места и медленно покатилось за горизонт, пуская на небосвод тихую и ясную ночь, за спиной Занзаара на бархат неба медленно выплыл серебряный лунный диск.
И на грани дня и ночи Фауна вдруг заговорила.
- Благодарю тебя Фауна Лисс, первая рыцарь ордена "Пылающей звезды", ты была достойным противником, и сражаться с тобой было честью для меня, - ответил он, поднимаясь. - Да хранит Нарн тебя от ужасов ночи. Позволь мне помочь тебе еще раз и довести до ближайшего селения, чтобы каждый из нас смог продолжить свой путь в здравии.