Паршивая ночь, паршивая же охота. Прошла неудачно, даже слишком. Намеченный зверь сначала не торопился быть найденным, а потом отказался расставаться со своей шкурой и костями. Так резко и яростно, что речь шла уже не столько о его убийстве, сколько о спасении собственной же шкуры. Спасение бегством было изнуряющим и долгим - преследователь не был намерен вот так просто отпускать того, кто только что попытался пробить ему стрелой глазницу. Единственное, что спасло - наличие крыльев и адреналин. Другой вопрос, что теперь, уже изрядно оторвавшись и запутав хищника, охотница чувствовала непереносимую усталость. Крылья от быстрого полёта отзывались ноющей болью, а ушиб на боку мешал быстро идти и грозил оказаться трещинами в рёбрах. Паршивый расклад, ставящий Химерис в паршивую же ситуацию - сейчас менять на еду грядущей зимой нечего, а полученная травма вынудит отстать от графика по «сбору» таких товаров. Как на зло - под копыта не попадалось ещё и ничего ценного из трав - сегодняшняя ночь и последующие за ней - полная трата времени. Да, его много, да, настолько, что оно несущественно. Другой вопрос, что несущественно оно ровно до тех пор, пока желудок не начинает резать болью от голода и не начинаешь задаваться вопросом о том, можешь ли вообще переварить мясную пищу, вместо растительной. А может ли что-то бессмертное умереть от голода? Хороший вопрос, интересный. Проверять на своей шкуре только от чего-то не особо сильно хочется. - «Но, если пытаться ответить, теоретически, убивает не столько голод, сколько комплект его побочных эффектов...»
За такими размышлениями - долгая дорога в сторону дома, с регулярными перерывами на то, чтобы дать отдых уставшим ногам и выровнять сбившееся в очередной раз дыхание - может, бежать и не приходится, но изнурения это не отменяет. Стоило, определённо стоило учесть такую ситуацию и прихватить с собой что-нибудь стимулирующее из трав - не пришлось бы сейчас идти назад на своих четырёх вместо быстрого полёта. К следующим охотам следует готовиться лучше. Если она дойдёт, конечно, а не свалится где-нибудь в кустах и не станет закуской для какого-нибудь падальщика. Ещё один паршивый вариант смерти.
Под копытом снова начавшей отзываться болью изнурения ноги - вырывающий из собственных мыслей и рассуждений о степени паршивости той или иной смерти хруст. Ветка и ветка - сколько таких уже прохрустело под копытами ослабившей от усталости бдительность кобылки? Вот только что-то заставило встряхнуться и оценить наконец окружение.
«Это уже просто нелепо» - единственная мысль, успевшая промелькнуть до всплеска адреналина. В жалких метрах от носа Ри - все признаки чьей-то стоянки. Не звериной. Звери не разводят огонь. Звери не разбивают лагеря. Да, он выглядит пустым на первый взгляд. Но это значит только то, что его владельцы где-то неподалёку - слишком уж свежий, слишком уж всё на своих местах, чтобы стоянка оказалась спешно покинутой. Нет, владельцы где-то рядом и, скорее всего, уже её слышали. Адреналин сейчас не помогал, напротив - мешал воспринимать информацию, мешал оценить примерное количество потенциальных врагов. Мешал держать себя в копытах.
Бежать не выйдет. Сражения тоже стоит избежать - ничего хорошего не сулит. Но, пока есть время, пока остановившиеся здесь не вернулись (где-то на фоне, на самой границе сознания мелькнула мысль о том, что, возможно, никто никуда и не уходил, возможно, просто остался вне поля зрения и не спешит себя выдавать. Мелькнула и осталась незамеченной.), неплохо бы прикрыть бесполезные сейчас крылья иллюзией и надеяться на то, что сил хватит, чтобы создать что-то приличное, а затем поддерживать это. Сказано - сделано. Бордовое свечение укутало крылья, скрыло их и исчезло само. То, что получившаяся иллюзия была нестабильной, слегка мерцающей и не самой удачной - другая проблема, которую ещё предстояло обнаружить позднее. А пока - наконец увидеть источник нервов и разобраться с ним. Сердцебиение выравнялось, адреналин отпустил и вернул контроль над собой, вернул холодную уверенность. Ситуация не лучшая, но выживать приходилось и при более неудачных раскладах. В конце-концов, это её территория, не их. И это определённо успокаивает. Напряжённость во взгляде сменилась любопытством, пока Химерис использовала последние мгновения перед встречей для того, чтобы осмотреть лагерь снова. Уже спокойнее, уже не упуская важных деталей. Чужак здесь один. Редкое явление.

Это мог быть кто угодно. Отравленный паранойей разум услужливо подсовывал в мысли возможные варианты, кем мог быть разбивший лагерь незнакомец. И каждая из этих мыслей-предположений была хуже предыдущей. Напряжённым взглядом Ри смотрела через лагерные тени, выискивала силуэт обосновавшегося в этом месте. Пару раз даже казалось, что замечала что-то, но то оказывалось лишь игрой теней и света, неприятным последствием истощения, когда образы перед уставшими глазами постепенно начинают размываться, мерцать. Паршивое состояние для встречи, которой может потребоваться вся возможная концентрация. Тряхнув головой и проморгавшись, Химерис втянула ноздрями воздух, пытаясь учуять хоть что-то. Угадать этим хотя бы направление, из которого ждать появления чужака.
С этой задачей прекрасно справился хруст. Заставил резким рывком развернуться и моментально об этом пожалеть - мышцы ног сразу же свело ноюще-режущей болью. Узкие полоски зрачков расширились в то же мгновение, как аликорн увидела того, на чью стоянку забрела. Не пони, больше зверь. Пусть не таких колоссальных размеров, как некоторые представители местной фауны, но для разумного - огромен. Всклокоченный серый мех с какими-то цветными пятнами отнюдь не делает вставшую на задние лапы мощную с точки зрения не слишком крупной пони фигуру меньше - наоборот. Когтистые лапы что-то чертят в воздухе, заставляя тот отступать вокруг вычерчиваемого белёсого символа. Какая-то форма создания заклинаний? Интересно, но не настолько, чтобы ожидать эффекта. Припав к земле, сплетает сама то единственное заклинание, на какое сейчас хватит силы. Если разумный зверь хочет драки - зверь её получит. Или хотя бы подобие. Неприятное развитие событий, Химерис в этой ситуации предпочла бы во что бы то ни стало решить проблему переговорами, но раз уж дело до этого дошло - сдаваться без боя - не в её духе.
Рог вновь окутался багрянцем, слегка мерцая, пуская искры в разные стороны. Заклинание давалось с видимым, чертовски очевидным трудом, но, всё же, давалось, несмотря на спутанность сознания и безумную усталость. Пока зверь плёл свой сигил, грубая, бурлящая и подстёгиваемая смесью страха и адреналина магическая сила фокусировалась через рог, будто бы раскалялась, светясь бордовым теперь лишь по кромке полыхающего, режущего по глазам белого шара чистой эфирной силы, готовой сорваться, оформиться парой-тройкой эфирных лучей-стрел.
То, что она не успеет закончить заклинание до того, как закончит своё зверь, стало понятно мгновениями позже, когда финальный рывок-выпад лап выплеснул оформленное заклинание в окружающую реальность, сбивая... иллюзию? Застывшее удивление на чужой зубастой морде прекрасно отражало выражение морды самой крылатой и орогой кобылки. Она ожидала иного эффекта. Такому существу было бы незачем использовать атакующую магию - с атакой прекрасно справились бы когти и зубы, это логично. Что-то парализующее - вот, что ожидалось и вот против чего на упреждение был запланирован удар. Но теперь... Теперь этот удар, подоспевший только сейчас, становился не нужен. Неизвестный зверь не демонстрирует дальнейшей агрессии, выглядит погружённым в свои мысли, делает шаг в её сторону, уже не выглядя так угрожающе, как раньше.
С некоторой растерянностью, Химерис отпускает готовое заклинание в воздух - слишком мало уже сил, чтобы просто затормозить и удерживать наготове, проще будет при случае сплести новое - где оно из одного яркого луча распадается на три, лишённых цели и оттого просто танцующих в воздухе, светящихся смесью белизны и багрянца стрелы. Впрочем, на это зрелище аликорн не смотрит. Взгляд окрашенных в красный на ярком магическом свету глаз пытается сфокусироваться на разумном звере. Неотрывно следует за каждым движением. На такой дистанции делать что-то - самоубийственно. Да и нужно ли? В чужих блеклых глазах больше любопытства, чем угрозы и агрессии.
Инстинктивно, впрочем, аликорн отступает на пару шагов назад, когда зверь оказывается слишком близко, на тех же инстинктах - почти начинает движение, предшествующее взлёту, но вовремя останавливается. Даже если взлететь и получится - дистанция всё ещё слишком короткая и сбить в воздухе её проблемой не будет. Время остановить этот несущейся на невообразимой скорости ворох тревожных мыслей и взять себя в копыта. Пока что ситуацию можно считать безопасной - если бы у зверя были намерения убить её, то он бы давно это уже сделал.
Отслеживая чужой взгляд Ри расправляет массивные крылья. Слегка морщится, когда их мышцы отзываются болью. Продолжает следить за зверем, за тем, как тот трёт когти о собственную шерсть, тянется к крыльям. Инстинкты и ворох рефлексов говорят отпрыгнуть. Разум настаивает на осторожном бездействии. На наблюдении за дальнейшим развитии событий. На восстановлении энергии и сил на случай необходимости бегства. Это аликорн и делает. Позволяет коснуться перьев, с настороженной заинтересованностью наблюдая за разумным зверем. Он выглядит расслабленно, как кто-то, кто уверен в собственных силах. Сейчас, в данный конкретный момент, так оно и есть. Впрочем, при ближайшем рассмотрении, он не выглядит как кто-то, кто будет провоцировать лишний конфликт, даже если и может выйти из него победителем. Что интереснее, незнакомец выглядит потерянным в своих мыслях. Даже его речь, отражающая мысли, на первый взгляд кажется больше обращённой к самому себе, чем непосредственно к Химерис. Исследователь, быть может?
Пока существо блуждало в своих мыслях, Ри, свернув крылья, опустилась на землю, давая перенапряжённым мышцам больше возможности отдохнуть. С любопытством разглядывала в ответ, раз уж такой шанс ей дали. Странные, издавшие перезвон при движении ушей, серьги. Простое украшение? Существо не кажется особым любителем бессмысленных побрякушек, хоть и вызывает в памяти ассоциации с байками об огромных созданиях, склонных к собирательству различных ценных вещей. Только вот такие создания должны быть крылаты и покрыты чешуёй, если помнит Ри верно, так что эти ассоциации отпускаются блуждать обратно в подсознание. Память о чём-то? Вероятнее, но тоже почему-то не кажется подходящей версией. Долго фокусироваться на чём-то трудно, почти невозможно. Взгляд красных на свету глаз продолжил блуждать по существу. Вымазан чем-то, куда не глянь. Краска, быть может? Чернила? Чем больше удавалось рассмотреть, тем интереснее становилось. Будто использует своё тело, как книгу. Может, и почти целиком покрытую этими чернилами кисточку хвоста использует, как перо? Чёрт знает, но этот мыслеобраз показался... забавным? Нервы сдают от перенапряжения, не иначе.
Позабытые и оставленные танцевать в воздухе стрелы наконец сталкиваются друг с другом и яркой, последней вспышкой, бесполезным фейерверком рассыпаются множеством искр. Отвлекает, вырывает из собственных наблюдений и мыслей.
Существо предлагает помочь и это неожиданно. Идёт в разрез с уже сложившимися представлениями о мире и заставляет насторожиться. Вот так просто? Он сам недавно мыслями вслух подтвердил своё знание об аликорнах. С другой стороны - подобных ему Химерис ранее в городах не встречала. Ещё один нежелательный в приличном обществе пони элемент, а от того - нейтрально настроенный? В такую удачу верится с трудом, но любопытство пересиливает. Не только оно, на самом деле. Годы, проведённые в изоляции, располагали к тому, чтобы пользоваться любой возможностью обмена информацией с другими разумными. Насколько бы ценной она ни была. Это уже не говоря о достаточно паршивом физическом состоянии - тело почти отказалось двигаться, когда аликорн решила подняться с земли и последовать за странным зверем. Мысли об отдыхе были непреодолимо заманчивы. Мысли о беседе с кем-то во время отдыха - и вовсе делали отказ преступлением. Так что решение было очевидным. Коротко кивнув в ответ на предложение разумного зверя, кобылка последовала за ним. Остановилась неподалёку от очага, тяжело опустилась на землю, вытягивая уставшие ноги. Уже даже не пытаясь скрывать полный усталости и облегчения от отсутствия необходимости куда-то бежать долгий выдох. Потом голову посетила мысль снять и отложить в сторону лук, что и было сделано. Чистый жест мирных намерений, как он есть. По факту - ничего особо-то и не помешает схватить тем же телекинезом лук повторно. Но смысл здесь был именно в демонстрации отсутствия агрессии. Следом за луком - чёртовы сумки, уже давно начавшие натирать спину. Раз уж бежать не нужно - почему бы не устроиться удобно?
- Вопрос. - наконец произнесла хоть что-то, пристально глядя на существо рядом. Голос звучал тихо и устало, хрипяще из-за пересушенной глотки. Из-за неё говорить не хотелось вовсе. - На пони ты не похож. На местное зверьё - тоже. - Говорить приходилось короткими, будто обрубленными фразами - на большее не хватало. - Кто ты? - вот так прямо и даже, наверное, грубо. В интонациях и взгляде - ни намёка на грубость, впрочем, больше усталость и интерес. Хочется спросить больше - почему не испытывает типичной для эквестрийских обитателей враждебности, почему вообще обосновался в таком месте, не скрывается ли от кого... Целый ворох вопросов. - И... То, как ты плетёшь заклинания. Интересный способ, не доводилось... - давится своими же словами в особо неудачный момент, когда пересохший язык отказывается слушаться с концами и передавать конструкции сложнее обрубленных, разделённых паузами фраз. Откашливается, долго и хрипло. Начинает было тихо выругиваться себе под нос на этот счёт, но решает не тратить энергию лишний раз. Переводит взгляд назад на владельца лагеря. - Воды. - ещё более хрипло, чем раньше. В интонациях - лёгкое раздражение. Чёртов организм подводит, не даёт фокусироваться на том, что интересно, на том, что стоит запомнить. Кто знает, как долго получится спокойно говорить, значит из этого стоит выжимать всё, что можно.

Какой-либо видимой реакции на перенос не было, разве что во взгляде мелькнуло мимолётное удивление - и всё. Подняли и подняли, переложили и переложили. С трудом удерживаемый в хоть сколь-нибудь ясном состоянии разум не нашёл в действиях разумного зверя угрозы. Не было за ним замечено ни расширившихся зрачков, ни характерного для агрессии мышечного напряжения, ни одного из множества мелких признаков недобрых намерений. Мелькнула где-то на границе сознания и подсознания мысль, что зверь может быть разумнее многих пони, что он может осознавать себя в той самой степени, когда полный контроль над телом - пустяк. Мелькнула и была загнана обратно, как не несущая сейчас важности. Даже если дело так и обстоит - бездействие сейчас тем более наиболее выигрышная стратегия - с такой усталостью колдовать - занятие слишком рискованное само по себе, да и расписываться в собственной текущей беспомощности - всегда не лучшая затея. Выгоднее расслабиться и ждать, восстанавливать силы.
А вот громадный котёл чего-то, судя по запаху, травяного заинтересовал. До безумия хотелось вырвать его из чужих лап телекинезом, не выясняя ничего выхлебать добрую половину содержимого. Хотеться - хотелось, но благоразумия и осторожности всё ещё хватало, чтобы этого не делать. Вместо - пристальное наблюдение за тем, как зверь отпивает травяной напиток сам. Попытка показать, что безопасно? Для него - быть может. С точки зрения Ри - какими бы ни были желания и порывы обезвоженного тела - это ещё ничего не доказывало. Считай, весь лес полон разных тварей, иммунных к тому или иному яду. Так что, когда зверь опустил котёл на тот небольшой кусочек земли, разделяющий их, пододвинув его к себе копытами и ими же наклонив, кобылка, сначала - настороженно принюхавшись к предложенному питью и изучив ассортимент плавающих в котелке трав, наконец отпила. Немного, достаточно, чтобы проклятая сухость во рту слегка отступила, но недостаточно, чтобы обезвоженный организм от внезапного обилия воды начал эту же воду отторгать. И уж тем более, окажись вдруг в травяном чае та или иная отрава, недостаточно для того, чтобы гипотетический яд оказал полное своё действие. Будь на месте Химерис кто-то другой, возможно, этот кто-то испытал бы стыд за столь очевидно выраженное недоверие. Химерис, впрочем, стыда не испытывала - обыденная предосторожность, не более того. Аликорново племя, как показал в своё время опыт, подвержено отраве ничуть не хуже любого иного живого существа.
А зверь, между тем, говорил. Потомок дракона и пони? Судя по тому, что говорит - земной пони, раз ни рога, ни крыльев. Кобылка слегка хмурится, пытаясь найти в полуторавековом ворохе памяти что-то связанное с драконами. Первыми на ум приходят маленькие огнедышащие ящерки, живущие себе где-то в этих же лесах. Но говорит зверь... кирин, по всей видимости, не о них. Могли ли те чешуйчатые твари, ассоциация с которыми мелькнула в подсознании раньше, называться как раз драконами? Если судить по размерам собеседника - вполне могли. Значит, они всё же реальны, а не просто чья-то пьяная байка. С другой стороны, сталкиваться с ними не приходилось, да и иных подтверждений их существованию, кроме, непосредственно, демонстрирующего зубастую пасть кирина, видеть не доводилось. Не говоря уже о том, что драконы, вроде бы, должны быть яйцекладущими, а значит и вся специфика размножения должна быть заточена под это. Возможен ли такой гибрид вовсе? Чисто анатомически - не должен быть. Стало быть, магия? Но как? Слишком много вопросов, слишком мало ответов. В задумчивости пони отхлёбывает ещё немного чая. Всё это весьма и весьма любопытно. Говорит её собеседник правду или нет - значения, в общем-то, даже не имеет.
- Драконы... - произносит себе под нос тихо и хрипло, всё в той же задумчивости, даже не замечая того, что говорит вслух. - Реальны, значит? - Мысль о том, что что-то, что, по слухам, питается драгоценными камнями и в размерах своих может сравняться с многоэтажным домом, на самом деле существует - забавляет и пугает одновременно. Интересный набор ощущений. Прочувствовать его, впрочем, Ри не успела - ушедший блуждать в теории, догадки и ощущения разум вернули к реальности рядом вопросов. Что ж, вполне справедливо - её любопытство кирин удовлетворил, можно и вернуть должок.
- Что ж. Можно было бы отрицать очевидное, а толку? Не проклятье, не мутация. - под видом демонстрации расправляет одно из крыльев, кивает головой в его сторону, а затем - складывает обратно. На деле - проверяет состояние, прикидывая, как быстро и какую дистанцию удастся покрыть, вызови следующее заявление достаточно типичную реакцию. - Я - аликорн. - может, где-то кто-то и позволяет себе произносить это с гордостью. В голосе непосредственно говорящей это здесь и сейчас - куда больше усталости, может - вызванной непосредственно фактом собственной расы, может - попросту тяжёлым днём. - Всё остальное... - ведёт изогнутым рогом, тянется всем телом к источнику света, склоняет в его же сторону голову, давая тёмной радужке окраситься в бордовый, а зрачкам - сузиться в вертикальные полосы. И вновь это больше разминка-проверка мышц, чем наглядное подкрепление слов. Сейчас это даже заметно - слишком отточенные и выверенные движения для простой демонстрации. - Наследие линии крови, полагаю. По крайней мере про пару предков-фестралов от матери я слышала. - вдыхает так, будто собирается сказать что-то ещё, но так и не говорит. Медленно, через ноздри, выдыхает набранный воздух назад, настороженно-мрачным взглядом цепляясь за то, как когтистые пальцы плетут очередной сигил.
Чего и следовало ожидать. Мышцы напрягаются, передние копыта упираются в лежак - жест двоякий для трактования. Вроде, можно списать на потягивание, а вроде - с такой позиции вскочить одним слитым движением на ноги и взлететь - раз плюнуть. То, что полёт выйдет не особо-то долгим - другой вопрос. Об этом кирину знать не обязательно. Да и, кто знает, может, повезёт. Глаза щурятся, тяжёлый взгляд выискивает знакомые, заученные давным давно знаки в чужих жестах, положении тела и направленности взгляда, его оттенках. Выискивает и не находит ровным счётом ничего. Тело напротив не говорит о том, что собирается атаковать. Да и сам сплетаемый сигил... отличается. Всё ещё не перенося веса назад, Химерис наблюдает. Бордовое сияние в очередной раз кутает рог - чистый предупреждающий жест, на этот раз - без всяких намёков на двойное дно.
Каждый вдолбленный в голову жёстким, опасным опытом рефлекс бьёт по мозгу воплями о том, что надо убираться. Сейчас. Немедленно. Настойчиво орёт, что незнакомая магия - всегда угроза. Разум в очередной раз останавливает. Чароплёт создаёт свой сигил настолько медленно, что кажется, ему самому такой темп почти болезнен. В памяти - тот короткий срок, за который он сплёл предыдущий. Либо сейчас кирин создаёт что-то, чем сам не так часто пользуется, от того - такое напряжение, либо это намеренно. Демонстрация? Скорее всего. Ни одному магу в здравом уме не придёт в голову использовать в качестве угрозы что-то неудобное. Если так, то заклинание должно быть безопасным.
Такие мысли немного, но расслабляют. Не до той степени, чтобы переносить вес назад, выходить из позиции полной готовности к отступлению, но до той, чтобы наблюдать спокойнее. Взгляд с тяжёлого, почти сжигающего - в более изучающий, слегка отстранённый. Да и свечение рога сошло на нет.
Сам сигил действительно не вызывает чувства немедленной угрозы, если к нему присматриваться, если пытаться его прочувствовать, насколько это возможно. Это удивляет. Ещё больше удивляет то, что кирин вообще начал так внезапно плести очередное заклинание. Настолько уверен в том, что он в безопасности? Просто не сталкивался с серьёзными проблемами раньше? Какое-то расстройство, может? Слишком много возможных объяснений, ни одну из версий не получается назвать единственно верной. Ход анализа прерывается неожиданным движением. Кажется, что неожиданный знакомец демонстрирует безопасность своего заклинания на себе. Как трогательно. А вот комментарий вызывает слабую усмешку. Сейчас - быть может. Будь ситуация иной? Кто знает, не исключено, что все преимущества были бы её стороне. Дальше мысли в эту сторону не уходят - что с них толку?
Тело плавным, слитым в одно движением возвращается в более комфортное-расслабленное положение. Нет смысла бежать, раз заклинание на самом деле оказалось безвредным. Пусть внутренний голос и продолжает упрямо добавлять «на первый взгляд», пусть и продолжает требовать немедленного бегства. Пусть и отзывается с мрачным триумфом «Ха! Знала же! А раз знала, так какого чёрта осталась на месте?», когда когтистые, жёсткие лапы сжались на уставшем теле. На самом деле смысла бежать как не было, так и нет. И Химерис понимает это слишком отчётливо, чтобы поддаваться паникующему голосу паранойи. Хватка разжимается и лапы уходят куда-то дальше, разливая через кожу покой. Даже без этого исцеляющего-расслабляющего эффекта, аликорн бы не паниковала. Слишком отчётливо узнаёт взгляд, слишком отчётливо узнаёт жесты. Это глаза и движения учёного, а не палача. Окончательно психическое расслабление пришло после пропетой строчки, как ни странно. Определённо. Не палач.
- Мясо, хм. Теоретически... - начинает задумчиво, поочерёдно расправляя и складывая каждое крыло, оценивая изменения в состоянии. Усталость копытом, хотя в данном случае - лапой, не сняло, но облегчило. Особенно заметно отсутствие боли. Кирин прав, телу нужен период восстановления, хотя в таком состоянии спасать свою шкуру, если во всём этом таки скрыт где-то подвох, будет ощутимо проще. Но надо признать, вероятность подвоха уменьшалась... с удивительной стремительностью. Очередное перетекающее, переносящее вес из одной точки в другую, движение. Полезная магия, чрезвычайно полезная. Заканчивает проверку, фокусируется больше на разговоре. - Теоретически, пони могут его переварить. Усвоить? Хороший вопрос. В каком количестве - тоже. Но мне доводилось видеть одну пони, поедающую рыбу. Можно предположить гипотетическую всеядность вида... - разум слишком вымотан и измучен, снова уходит в размышления вслух и даже не отдаёт об этом отчёта. - Упор на «предположить» и «гипотетическую» - Ри переводит задумчивый взгляд на кирина, делая вид, что эти размышления вслух были запланированными. Вновь отпивает травяной чай, смачивает в очередной раз пересохшее горло. По сути - лучше бы не рисковать с незнакомыми и непривычными продуктами, о чём кобылка и собирается сказать, но желудок предательски урчит. - Не особенно концентрированный бульон может быть хорошей идеей. - запах мяса не вызывает ни отвращения, ни заставляет аппетит разгореться сильнее - либо дальше уже просто некуда, либо организм просто не воспринимает продукт как... продукт.
- Стоило предупредить. - говорит вдруг паузу спустя, пока неожиданный собеседник изучает содержимое сумки. - Я благодарна, - звучит слегка неуверенно, будто говорящая не до конца понимает и узнаёт называемое чувство, - само собой, но предупредить - стоило бы. Живые обычно куда меньше дёргаются, когда заранее знают, что с ними делают. - впрочем, те, кого доводилось осматривать-изучать, не знали, что их изучает аликорн. Не исключено, что не будь тогда маскировки - дёргались бы в любом случае, что ни говори. Крайне вероятно, что это же применимо и к осмотру существами, вроде полудраконов. Возможно даже, что подобный опыт уже был, потому собеседник и не стал себя утруждать ненужными фразами. Возможно - просто следствие малого («Вот уж кто бы сейчас об этом рассуждал») социального опыта. Возможно даже, что всё дело в строении мозга. В любом случае, анализировать поведение неизвестного и непонятного существа было крайне занимательно.
- Вопрос. - объявляет в очередной раз, с любопытством наблюдая за столь занимательным созданием. - Когда-нибудь приходилось замечать за собой отличия от пони? Не физические. В способе мыслить, воспринимать. - горло неприятно чешется изнутри от продолжительной речи, но уже терпимо. Да и поправляется чаем. Вот, сейчас, судя по тому, как ведёт себя организм, снова можно немного отпить, что Химерис и делает. Возможно, вопрос нетактичен, возможно даже груб. Но имеет ли это сейчас хоть какое-то значение? На взгляд аликорна, существо напротив тоже далеко от общепринятого пони понятия такта.